Мои вещи стояли по центу спальни. Подойдя к сундуку, я из шкафчика в письменном столе достала ножницы и поставила туда еду, затем начала срывать упаковку.
Проведя рукой по резному дереву и камням, украшающим его, я открыла замок ключом, висевшим рядом и, применив силу, распахнула сундук. Сверху лежало два письма от Перхты и от Яна. Вздохнув, я взяла первое и, взломав печать, раскрыла, оно было написано на английском, что меня удивило. Также к нему прилагался ещё один конвертик, меньше по размерам и я отложила его в сторону. Сев на пол, я взглянула на текст.
«Милая Лорель. Я благодарна Всевышнему, что он послал тебя нам, как дар, как возможность обрести свободу. Младу Ян и мой отец наказали, и я осталась в своём доме. Я должна была отпустить своего мужа, дабы он мог совершенствоваться и узнать новые места. Он редко бывал в своём графстве, но если и приезжал, то его люди ликовали, встречая своего повелителя. Он провёл у них реформы, защищал от войн и голода. Но его душа рвалась к приключениям, как и твоя.
Вчера я похоронила его в фамильном склепе Лихтенштейнов. Он умер, надеясь на встречу с тобой. Продолжай верить, Лорель, твоя сила в вере. И я буду молиться каждый день о том, чтобы вы были вместе.
Я хочу попросить тебя о новой услуге. Я знаю, что это не простительно с моей стороны вновь возлагать на твои плечи груз, но мне больше некого попросить. Только тебе я верю и доверяю. И только в тебе я могу быть уверена, что ты сделаешь всё, чтобы помочь возлюбленному.
После нашего спасения мы вернулись в нашу эпоху, и я отказала Яну ехать с ним в его графство. Пошёл слух, что это он отказался от меня, потому что мой отец не заплатил ему приданое. Но это ложь. Грязная ложь, которую плетут те, кто не смог получить богатство моего мужа и свергнуть его.
Перед его смертью, он вернулся ко мне, моля о прощении, что не смог выполнить свои обещания. Мне было не за что его прощать, ибо это было моё решение — оставить его. И я бы хотела, чтобы его имя светилось, как и он сам. Сейчас по всем графствам голосят, что я прокляла его за обиду и нанесённое оскорбление. Но я не могу сказать правду, ведь я от рождения немая. Мой брат и отец умерли, как и муж, не давая мне возможности сказать людям, что они ошибаются. Ко мне относятся, как к помешенной, все, кроме Анет. Но она сама слаба, недавно подхватила лихорадку. И я молю тебя, Лорель, покажи в своей эпохе моё другое письмо, которое я написала, дабы очистить имя Лихтенштейнов ото лжи.
С вечной благодарностью Перхта Рожмебргская».
- Обещаю, Перхта, — прошептала я, смахивая слезу.
Пришло время взять другое письмо, и я, выдохнув, распечатала его и улыбнулась каллиграфическому уверенному почерку графа.
«Лорель. Моя невообразимая Лорель. Если ты читаешь это письмо, значит, я умер и упросил судью разрешить мне встретиться с тобой.
Сегодня я приехал к Перхте, просить прощение за свои пустые слова и обещания, но она только обняла меня, как давнего друга, и я ощутил облегчение.
Я чувствую приближение смерти. Я не знаю, свидимся ли мы вновь, поэтому хочу написать вам о том, что я всегда буду искать пути к вам. Ведь вы полны магии, моя восхитительная принцесса. Ваша сила притягивает меня к вам, и я не хочу противиться ей. Вы околдовали меня навсегда. Я искал всю свою жизнь до встречи с вами нечто иное, что трудно описать словами, но я чувствовал это сердцем. Но я не находил любви, цинично убеждая себя, что слишком требователен. Но я нашёл это таинство. Я нашёл вас. Вы – именно та, которую я искал и считал плодом своего воображения. Я каждую минуту, проведённую рядом с вами, вглядывался в ваше лицо, чтобы впитать в себя вашу красоту и лучезарность. Я мечтаю говорить с вами вновь и вновь, лишь бы слышать ваш голос. И я прожил жизнь, имея перед собой ваш образ, и я точно осознавал, что должен оставить вам. Я не страшусь назвать вас своей супругой, своей графиней, которая была создана для меня, но судьба посмеялась над нами, разбросав нас по разным эпохам. Но я бы сделал всё так же, терпел и ждал, лишь бы встретить вас.
Я вам оставляю то, что по праву должно принадлежать моей супруге и Перхта помогла мне в этом. Я обещаю вам быть вашим ангелом-хранителем, как вы стали им для меня. Я не прощаюсь с вами, Лорель, я надеюсь на новую встречу. Разумом я понимаю, что это никогда не станет возможным. Но сердце продолжает верить, как вы верили в меня. Я буду любить вас веками, моя душа никогда не оставит вас, и я буду охранять моё наследие для вас. Мне хочется говорить и говорить вам слова любви, но мне уже сложно держать перо. До встречи, любовь моя, моя прекрасная Лорель.
Всегда ваш влюблённый граф Ян Лихтенштейн».
Прижимая к груди эти заветные слова, я позволила себе улыбнуться и пустить несколько потоков горячих слёз.
Я отложила письмо и поднялась, нависая над сундуком. Подняв материю, я различила тёмно-синюю ткань, и, ухватившись за неё руками, подняла. Это было то самое платье, в котором я была во сне. Ян шил его специально для меня.
Я вдохнула аромат затхлости, но сейчас меня это не волновало. Ведь он трогал его, значит, его прикосновения имеются на нём, и я буду беречь эту вещь. Я восхищённо отложила наряд на пол и потянулась к новой материи, чтобы узнать, что там ещё.
Далее лежало белое платье, и я приподняла его. Оно было усыпано камнями и обшито золотыми нитями по корсету и низу юбки с длинным шлейфом. Оно оказалось тяжелее, чем предыдущее, и оно напоминало свадебное.
«…не страшусь назвать вас своей супругой», — пронеслось в голове, и я положила на пол платье, погладив его рукой. Это был созданный для меня подвенечный наряд, и когда-нибудь я надену его, когда встречу вновь в следующей жизни своего Яна.
Нагнувшись над сундуком, я достала фату из тончайшего кружева, которое также переливалось камнями. Я положила аккуратно, чтобы не повредить, к платью. На красном бархате лежала коробка, обтянутая золотой тканью, и я взяла её, открыв. Всеми цветами радуги на подушечке переливалась диадема, усыпанная драгоценными камнями. Я улыбнулась романтичности Яна и, закрыв, отложила коробочку.
Следующая вещь была мне знакомой, это была одежда Яна, в которой он был на суде. И из глаз потекли слёзы, а я прижала к лицу бархат, вдыхая едва уловимый аромат дыма и леса.
- Мой граф, — прошептала я.
Тут был полный его образ: сапоги, кинжал, пояс, рубашка, ордена, штаны. Я отложила всё в сторону и вытерла рукой глаза. У стенки сундука лежал меч. И там же была записка, я достала оружие и бумагу, раскрыв её.
«Лорель, я выкупил эту прекрасную вещь для вас. Мне бы хотелось знать, что теперь вы сможете защищаться без меня. Этот дар будет оберегать вас, как талисман. И он напомнил мне вас. Такой же изящный, как и вы. Полное название этого меча — «Кусанаги-но Цуруги», что переводится как «меч, которым косят траву». Меч воспринимается как символ легитимности правителя и вручался каждому новому императору в течение более тысячи лет. Но мне позволили приобрести его, когда я рассказал нашу историю».