— Глухая-Быстрей. — Женщина сильней сжала руку девушке.
Поморщившись, Лиз склонилась в поясе, произнеся слова прощения. На этот раз она старалась, чтобы они звучали искренне.
— Олва, ступайте. — Эльф вместе с дочкой подошел к жене и, взяв ту за руку, поднес к губам, поцеловав тонкие пальчики. Эльфийка осталась немой и прямой как столб не выказав ни единой эмоции.
«Интересно, она хоть любит мужа или при других просто правила приличия не позволяют показывать свои отношения?», — флегматично подумала Лиз.
****
***
Лизавету привели в небольшую комнатку, вымыли, натерли маслами (как потом девушка узнала, это было не роскошью для рабов, а чуть ли не правилом — пахнуть вкусно) и, облачив в серое платье в котором тут щеголяли все рабы, сопроводили в комнату к Вэлси. По дороге Олва долго давала наставления новоиспеченной рабыне о том, какие правила в доме, что можно, что нельзя, и какие обязанности входят в ее работу. Лизавета, кивая, слушала внимательно и старалась запомнить как можно больше информации. Иногда девушка сама задавала уточняющие вопросы.
— Олва… хозяйка замка… — Лизавета не знала, как подобрать слова и потому решила сказать, как есть. — Я не понравилась ей. Она меня чуть не съела взглядом.
Женщина тяжело вздохнула и поправила выбившийся черный локон обратно в чепец.
— Заметила.
— Трудно было не заметить, — фыркнула девушка.
— Потом расскажу. Мы уже пришли.
Экономка приложила ладонь к поверхности двери: фиолетовые знаки-змейки вспыхнули и дверь отворилась. Лиз удивленно заморгала, но спрашивать ничего не стала, так как Олва уже вошла.
Детская оказалась просто пределом мечтаний, наверное, каждой девочки. Вся в нежно-розовых, лиловых, пастельных и белых тонах. Игрушек просто море. Толстый мягкий ковер на который если и упадешь то удара наверняка не почувствуешь, просто-напросто утонешь в мягком и немного пружинистом ворсе.
Вэлси качалась на качелях увитых цветущим плющом, подвешенных в специально смастеренной для этого арке. Она соскочила с них, как только Лиз переступила порог комнаты вместе с экономкой Олвай. Белые кудряшки заплясали в такт бегу малышки.
— Ты!.. — Вэлси остановилась ткнув маленьким пальчиком в Лизавету, при этом стараясь держаться по-взрослому: прямая осанка, вздернутый подбородок, хмуро сведенные бровки.
— Лиза, — не выдержала девушка такой бесцеремонности ребенка.
— Я знаю, как тебя зовут, — Вэлси, кажется, поправка Лиз нисколько не задела, а вот экономка предупредительно тихонько кашлянула. — Ты слишком долго. — Она повернулась к застывшей женщине. — Ступай, Олва.
Поклонившись, экономка бесшумно покинула спальню маленькой лиеры.
Полдня для Лизы прошли как в Аду, а еще этот голод с каждым прошедшим часом становился сильнее. Выполнять все приказы и прихоти неугомонной эльфеночки (Лизавета так и не могла определиться с правильным названием) становилось все труднее и труднее. Ближе к ужину у нее живот урчал практически раненным зверем, заставляя малышку заливисто смеяться. У Лизы просто руки чесались отодрать острые уши маленькой негоднице.
— Потерпи немного, Лизья, скоро подадут ужин, — отсмеявшись, сообщила Вэлси, а желудок Лизаветы от слова «ужин» казалось, взревел еще сильнее.
И, правда, спустя полчаса (по ощущениям Лизы) в комнату вошла незнакомая девушке рабыня, объявив, что ужин готов. Вэлси подскочила с пола, схватила Лиз за руку и потянула к выходу. До столовой они почти бежали. У самых дверей остановившись, эльфиечка пригладила подол платья и растрепавшиеся кудряшки и спокойным шагом вошла в трапезную, прежде сказав, где Лиз будет питаться.
Немного растерявшись, Ситар все же отыскала кухню, где подкреплялись все рабы без исключения. Там за огромным столом собрался, наверное, весь рабочий персонал Дома Ходящие по Путям. Пища на столе выглядела хоть и простой, но очень сытной и вкусной.
— Так значит это ты тут заменяешь теперь старую Милдру-поинтересовалась кареглазая блондинка с пышными формами, курносым носиком и губами-бантиком.
— Я. -Лиз внимательней присмотрелась к говорящей, тон которой ей совершенно не понравился: высокомерный, неприязненный, а в глазах ненависть.
«Интересно, а этой-то чем успела насолить?» — Девушка опустила глаза и макнула хлебом в соус.
— Подожди, Милва, может лиер Мирл не обратит на нее внимание. Лиер предпочитает чистых, а у нее лицо в канапушках. И наверняка все тело тоже.
Хмыкнув, Милва гаденько улыбнулась, а Лиз же насторожили их слова.
— Милва, Гриза, прекратите всякую чушь болтать! — прикрикнула на них экономка, стукнув ладонью по деревянной столешнице.
После чего за столом образовалась относительная тишина. Во всяком случае, разговоры потекли совершенно обыденные о всяких бытовых мелочах, несвежих продуктах и о всяком разном, о чем Ситар не имела ни малейшего понятия. Милва с Гризой отстали от Лизаветы и теперь шептались, изредка бросая взгляды на рыжеволосую девушку.
Поговорить с Олвай у девушки не получилось ни за столом, да и не хотелось внимания привлекать, ни после ужина. У всех было много работы, и Олва исчезла практически сразу, раздав всем указания.
Подождав Вэлси у трапезной, Лиза вернулась с ней в покои. Миновав гостиную стараясь не упасть, перешагивая через разбросанные игрушки, цветные мелки и кубики, они прошли в спальню. Вернее Вэлси как на буксире протащила свою няню туда. Спальня тоже была завалена игрушками, но не в таком количестве, чтобы о них спотыкаться. Письменный стол был завален учебниками и тетрадями. Видимо Вэлси не только проводила все дни играя, но еще и училась.