— Доступ будет, я лично поговорю с ректором, — произнесла старшая ведьма, коря себя за, оказавшись смертельную, невнимательность.
— Вот то, о чем ВЫ просили, — корзинка с травами, что сиротливо стояла под ногами ведьмочки, по воздуху перекочевала в сторону профессора Алаи. — Если б я заранее знала, цену вашей просьбы, никогда бы не предложила свою помощь, — горько усмехнулась Ярина, первой покидая утоптанную полянку.
— Почему состоялся контакт? — хмуро поинтересовался профессор Йорк, обращаясь к боевику.
— Я не думал, что ведьма, полезет ко мне с объятиями, в честь благодарности за спасение, — ответил Рейв, ощущая себя виноватым и невиновным одновременно.
— Скорее всего, замену нужно будет искать не только для вышедшей в декрет магини Пророческого факультета, но и кафедры Ведьмовства, — горько произнесла профессор Алая, понимая, что в произошедшем, только ее вина и ничья больше.
— Не кори себя, Тессея, ты хороший специалист и нет твоей вины в том, что ректор, никак не может вовремя подобрать кадровый состав, — попытался успокоить молодую женщину Йорк, но видел, что его слова, не возымели положительного эффекта.
— Нет, я виновата. И мне с этим жить, — собравшись, старшая ведьма вскинула голову и, сотворив пространственный карман, ушла.
— Я помогу ведьмочке, — произнес Рейв, думая о том, что просто обязан побороться за такую чистую душу.
И не столько для ведьмы, сколько для себя.
Ведь даже самый малый свет, рассеивает наибольшую тьму…
Глава 3
После судьбоносных событий в Зачарованном лесу, прошли ровно сутки.
Вернувшись, совершенно обессилившая в свою комнату, позволила себе громко и очень эмоционально разреветься, некрасиво размазывая по бледным щекам соленые дорожки.
Когда мое тело, перестали сотрясать бурные рыдания, оставив после себя лишь редкие судорожные всхлипы, поднялась с пола и на дрожащих ногах пошла в сторону женских душевых.
Выйдя от туда чистой, но совершенно опустошенной, не заметила стайку одногруппниц, бурно обсуждавших что-то в коридоре.
— Эй! Смотри куда идешь! — даже, не задетая моим влажным плечом, Ада — заводила всей группы, была возмущена теснотой сближения с моим телом.
— Пошла к черту, — не оборачиваясь, ответила я, первый раз, так грубо ответив, вечно придирающейся стерве.
— Что ты сказала? — возмущением в голосе "обиженной" ведьмы, можно было запросто задушить человек десять.
— Ты глухая? Она сказала, иди к черту, — низкий мужской тембр прорезал звенящую тишину коридора, и все, как один, уставились на подошедшего ко мне боевика. — Ты как?
— Пока живая, — "пошутила" я, обходя по дуге парня и стараясь не касаться крупногабаритного боевика.
Хватило и одного раза.
Зайдя в свою коморку, никак не ожидала, что старшекурсник заявиться следом.
— Я помогу тебе в поиске информации об испытании, — произнес он, скользя взглядом по интерьеру моего жилища, — не хочу быть палачом для ведьмы.
— Как это благородно с твоей стороны! — усмехнулась я в ответ, потребовав:
— Выйди. Роль гостеприимной хозяйки, мне сегодня дается с трудом.
— Небогато живешь, — оценил скудную обстановку моего жилища, Рейв, пропустив мимо ушей мои слова.
— До некоторых пор, меня в моей жизни все устраивало, — я, как была завернута в полотенце, так и осталась. Закрыться от глаз боевика и переодеться, у меня возможности не было. Так, и стояла перед ним в одном полотенце, слишком мало прикрывавшем обнаженное тело.
— Я не просил тебя кидаться в мои объятия с восторженной благодарностью, — повел плечом боевик, подходя ко мне вплотную: — Ты стала жертвой непредвиденных обстоятельств, и я, не в ответе за это.
Карие глаза, в противоборстве, столкнулись с грозной синевой, ощущая небывалое тепло в груди, растекавшееся, подобно горячему воску. Холодное безразличие, уступило свое место другим важным чувствам, забытым им, но по своему прекрасным.
Сострадание и…интерес.
Рейвен, давно не испытывал подобных эмоций и чувств, и был приятно удивлён их наличию в самом себе.
— Верно. Это — была моя личная инициатива, — согласилась я, — и поверь мне, о ней, я уже тысячу раз пожалела. Я не нуждаюсь в твоей помощи, как и в сострадание!
Я была зла.
На обстоятельства, на зазевавшуюся старшую ведьму, на чертова боевика с его благородным душевным порывом и чувством жалости ко мне. Я не хотела всего этого, и лишь одного желала: чтобы меня оставили в покое.