«А ведь это девка», — подумали мы с Вилландом. Да, одета приговоренная к смерти особа была по-мужски. И пострижена коротко. Вот только выпуклость груди, даром что скромных размеров, все равно выпирала под рубахой.
— …спрашиваю тебя: где скрывается презренный Родрик, дерзнувший назвать себя рыцарем-разбойником? Продолжишь покрывать этого негодяя — и я, на правах дознавателя его сиятельства приговорю тебя к смерти. А коль выдашь нам его и раскаешься, то будешь помилована.
Вилланд стоял довольно близко к дубу и импровизированной виселице. Достаточно, чтобы девица с петлей на шее смогла разглядеть его. А еще опознать в охотнике чужака для этой деревни. Ну и наконец обратить это открытие себе на пользу.
— Вам нужен Родрик? — чисто риторически вопрошала она и недобро улыбнулась, — так вот же он, болваны! Вот, прямо у вас под носом!
Последнюю фразу девушка выкрикнула, тыча пальцем в сторону Вилланда. А тот еще с похмелья соображал туго. И возьми да брякни «что?», когда взоры крестьян устремились к нему.
— Родрик! — не унималась меж тем девица с петлей на шее, — я знала, что ты не бросишь меня. Что придешь на помощь… милый! Спаси же меня от этого сброда!
Неизвестно, насколько готовы были поверить ей и крестьяне, и бордовый графский дознаватель. Да только угодил несчастный охотник, что называется, как кур во щи. Мало того, что никому из собравшихся он не был знаком. А значит явно пришел откуда-то издалека — зачем, спрашивается? Так вдобавок и внешность Вилланда рождала немало поводов для подозрений.
Рослый, с черной бородой и суровым обветренным лицом, украшенным давним шрамом — смотрелся этот человек не шибко приятно. На ангела не тянул точно. И вооружен был, вдобавок. А мало ли для чего он использует этот лук, выглядывающий из-за плеч. Точно ли на зверей охотится? Вдруг на людей?
Наконец, буро-зеленый охотничий костюм Вилланда выглядел хоть и скромно, но добротно. Не в пример одеяниям жителей деревни. Иными из которых лично я разве что пол бы мог помыть. Ну или постелить собаке в будке.
Ясно, что костюм этот сам по себе должен был вызвать у бедных крестьян зависть. Со всей для них очевидностью, нажил охотник свою одежду неправедно. Не в пример самим жителям деревни. Каковые как раз честно горбатятся на поле, а ходят в лохмотьях да рубищах.
Иначе говоря, в глазах замордованных крестьян человек вроде Вилланда не мог быть кем-то иным, кроме как разбойником. А Родрик его звать али еще как — значения почти и не имело. Не Родрик, так возможно подельник печально известного рыцаря-разбойника. Коль девка эта его вроде как признала.
Сжимая в руках кто вилы, кто серпы, крестьяне гурьбой надвинулись на подозрительного чужака. Но охотник мой тоже оказался не робкого десятка. От лука и стрел ему, понятно, в ближнем бою проку бы не было. Однако помимо лука Вилланд припас и кинжал. Видимо, тоже небесполезную на охоте вещь. Годную на то, чтобы туши разделывать. Или добивать подранка.
Лезвие кинжала блеснуло в руке охотника, заставив толпу хоть немного, но сдать назад. Кто-то из крестьян даже испуганно вскрикнул.
Да, численный перевес был на стороне жителей деревни. Но вот решимости не хватало. Каждый из них в отдельности понимал: кому-то придется выйти на бой первым. И получить кинжалом чужака в брюхо или в глаз. После чего, конечно, самого охотника задавят массой. Да только первому, кто бросится в атаку, оттого будет не легче.
Вот и не хотел никто становиться этим первым. Всяк ждал геройства от соседа, приятеля или еще кого. А время-то шло. В чьей-то судьбе даже секунды бывают решающими.
Между тем девушка с петлей на шее осталась без присмотра. Вернее, один на один с бордовым человеком. Он-то и стал первой жертвой смертницы на пути к свободе.
Изловчившись, девица-разбойница не только смогла избавиться от петли… но и набросить ее на графского дознавателя. Тот попытался вырваться, но девушка оказалась проворней. Единственный пинок — и ноги бордового человека подкосились. Натянулась веревка, стягивая петлю. Дознаватель захрипел, вцепившись в нее руками. Ноги между тем без толку болтались примерно в паре сантиметров от земли.
Некоторые из крестьян отвлеклись на агонизирующий хрип бордового человека. Однако помочь ему не смогли, даже если б хотели. Освободившаяся смертница о том позаботилась. Успев соскочить с ящика, она завладела не то шпагой, не то легким мечом дознавателя. Извлекла его из ножен, выставила перед собой — и тем вмиг отбила желание бросаться на помощь графскому посланцу.