Слова эхом застряли хрипящей тишине, и вот она взрывается воем: одна за другой уходят с подвески оружейного пилона тактические ракеты, озаряя факелами реактивных двигателей обугленные руины зданий.
Алые точки рассыпаются веером, их строй еще не сломан, но единство уже нарушено: часть орбитальных штурмовиков, выполняя противоракетный маневр, вышли из конуса атаки.
– Держись Марк! Только не обнаруживай себя!
Вокруг полыхает огонь пожарищ. Тепловая засветка такова, что сенсорные системы «Гепардов» не в состоянии обнаружить тяжелого «Фалангера» застывшего меж руин. У машины Дугласа критическое повреждение – разбит гироскоп системы самостабилизации, отчего грозный кибермеханизм превратился из мобильной единицы в статичную огневую точку.
– Эхо-4, на связи ноль-семь. Критические повреждения ведущего. Срочно требуется поддержка носителя.
– Ноль семь, это Эхо-4, слышу вас. Направляем «Нибелунг» по пеленгу. Обеспечить прикрытие зоны посадки!
– Понял.
«Гепарды» на бешеной скорости пронеслись над самой рубкой, сотрясая руины ревом реактивных двигателей, и тут же, не ломая строй, начали боевой разворот с заходом на цель, – очевидно, их сенсоры все же сумели распознать среди огня, дыма, десятков подбитых машин россыпь активных сигналов мобильной группы.
В последний момент, один из орбитальных штурмовиков резко отработал двигателями торможения, отставая от группы и одновременно окутываясь яростными сполохами бортового залпа.
Медленно падала подрубленная взрывами стена.
Оторванная конечность андроида, поблескивая на солнце, летела сквозь свитый в тугие смерчи дым.
Теперь они за спиной, но Дугласу не развернуть машину, майор прочно застрял, с трудом удерживая «Фалангера» в равновесии.
Значит, работать в одиночку.
«Гепарды» удалялись. Тот, что атаковал андроидов, резко ускорился, восстанавливая строй. Падучие звезды тепловых ловушек и ложных радарных целей, походили на праздничный фейерверк… или похоронный салют, с какой стороны посмотреть…
Ничья.
Они уклонились от ракетного залпа, но и сами прошли «впустую», не считая двух уничтоженных человекоподобных машин.
Атакующая полусфера блокирована. Процесс перезарядки тактического боекомплекта.
Блокирована, говоришь? – Мысль была адресована «Одиночке».
Действительно между «Хоплитом» и удаляющимися «Гепардами» возвышалась иззубренная, покрытая палеными шрамами бетонная стена.
Ее пересекала трещина, часть постройки осела, нависая над внушительной воронкой, удерживаясь лишь на обнажившемся каркасе арматуры.
Не успеешь. Идет процесс перезарядки. – Комментарий киберсистемы был категоричен.
Секунды. Как невыносимо долго они текут…
Смерть звала. Она растекалась над руинами бледным заревом неживого света, а в рассудке, заглушая рокот боя, звучала мелодия, вырванная из далекой довоенной поры.
Белый вальс.
Он не рвался на эту войну. Война сама забрала его, как ежедневно забирала тысячи молодых ребят.
Она жрала их жизни сотнями, не ведая сытости.
– Держись Марк! «Нибелунг» на подходе. Атакую!
Машина протестовала, но в кресле пилот-ложемента сидел человек.
Дымящиеся после залпа пусковые тубусы только откинули крышки, готовясь принять из выдвинутых решетчатых лотков новую партию ракет, но лейтенант Алан Мерфи уже принял приглашение невыразимо притягательной дамы, зная, что прекрасный неземной лик обернется в последний момент желтозубым оскалом костлявой старухи…
Был белый вальс…
Вот что на самом деле пьет «Одиночка» через глянцевитый шунт.
Шаг.
Активаторы серв-машины взвыли от перегрузки первого стремительного па.
С ноющим визгом над дымящимися тубусами ракетных установок выдвинулись две независимые подвески импульсных лазеров.
Сорокатонный «Хоплит» держал равновесие уже не по данным гироскопа, а исключительно благодаря воле пилота. Его разворот на одном ступоходе, с одновременным лазерным залпом, разрезавшим прутья арматуры, действительно походил на стремительное движение смертоносного танца.
Часть здания обрушилась в воронку, открывая сектор обстрела, натужно взвыл активатор левого ступохода, со стоном принимая вес серв-машины, и бледные разряды когерентного света ударили вслед удаляющимся «Гепардам».
Черно-оранжевые бутоны разрывов расцвели в лазурных небесах, брызжа осколками обшивки орбитальных штурмовиков, не успевших завершить боевой разворот.
Он хотел оттолкнуть смерть, оставив на память эти мгновенья страшной близости, но не смог.
Два «Гепарда» уцелели. Они уже развернулись и теперь неслись в лоб обозначившему себя «Хоплиту», протягивая к нему толстые шнуры лазерных лучей, вдоль которых скользили инверсионные росчерки ракетного залпа.
Прекрасная незнакомка не разжала крючковатых пальцев.
Удар когерентного излучения прожег лобовой скат брони, жалящий луч прошел сквозь кресло пилот-ложемента…
Боль.
Прогорклый запах сгоревшей изоляции, сладковатые флюиды обугленной плоти, бесноватый покой…
А она красива, даже когда сбросила капюшон.
Смерть?
Или начало новой жизни?
Где гасло сознание пилота, там вдруг восставало из пепла освобожденное сознание Одиночки..
Еще не человек, но уже не машина, сорокатонный «Хоплит», оттолкнул образ старухи, но не вышел из ритма смертельного танца.
Теперь и он умел делать это.
Рывок.
Тонкий визг активаторов, бешенный, невозможный с точки зрения традиционной программной логики поворот вокруг оси, с опорой на один ступоход, и вот он стоит на прежней позиции, прижавшись к уцелевшему участку бетонной стены, вкусивший вечность, потерявший пилота, но продолжающий жить, назло, вопреки разрывам, кромсающим землю в десяти метрах от него.
– Держись Марк… – Прохрипел синтезированный голос. – «Нибелунг» на подлете. Я сделаю их.
Майор Дуглас не мог ответить. Он был мертв вот уже десять минут.
Техногенный ад не отпускал людей.
Ракетные комплексы уже перезарядились, когда два «Гепарда», едва не цепляя днищем руины зданий, начали набирать высоту.
Обе установки «Хоплита» окутались дымными шлейфами залпа.
…
Голоса.
Они шли из глубины вечности, воспринимаемые как шепот…
– Критический момент пройден. Нейросеть стабилизирована.
– Запускаем полигон «Линии Огня».
– Есть устойчивый контакт. ОН там.
…
Кто ОН?
Киберсистема «Хоплита» очнулась от информационного шока, возникшего в момент физической гибели пилота.
Над руинами зданий рассыпались падучими звездами обломки орбитальных штурмовиков.
– Марк ты меня слышишь?
Тишина.
Сенсорные системы – максимальная мощность. Сканирование по сфере.
Я не рвался на эту войну.
Первый шаг меж укутанных дрожащим маревом руин.
Где же «Нибелунг»?
Лазурные чужие небеса.
Разрушенный город. Что это? Откуда идет ощущение глобального сбоя?
Что мы ищем тут, вгрызаясь в нашпигованную металлом землю?
Не думай об этом. Твоя задача выжить. Продержаться. Во что бы то ни стало.
Цель оправдывает средства?
Он не понимал, что блуждает в потемках оцифрованного подсознания пилота.
Тело человека уже остыло в объятиях ложемента, но, тем не менее, он продолжал жить в сознании «Одиночки».
Перед мысленным взором, будто тяжкие призраки, внезапно возникли контуры серв-машин.
Четыре «Беркута» колониальных войск.
В такие моменты промедление недопустимо. Доли секунды на анализ, далее действие, иначе поражение неизбежно.
Системы вооружений – статус – активировано.
Предварительное наведение.
Он точно рассчитал залп. Человек научил его многому, в том числе и принятию интуитивных, нестандартных решений, когда численный перевес противника, его огневая мощь уравновешиваются искусством боя, – этого смертельного танца, не поддающегося счислению при помощи стандартных программ.