Совсем не зная, куда деть себя и свои мысли, решаю поспать, несмотря на то, что уже близится вечер. Спустя время мне это удается, но вскоре странное сновидение, в котором чья-то бледная рука затягивает меня в бездну, выдергивает меня из сна. Просыпаюсь в ужасе, с покрытым испариной лицом – я зачем-то во сне накрылась одеялом с головой. Отдышавшись и прогнав отголоски кошмара, собираюсь выйти на свежий воздух, как вдруг слышу откуда-то издалека легкий повторяющийся с одинаковой периодичностью шорох. Практически моментально до меня доходит, что это за шорох – шаги. Кто-то идет сюда.
Прислушиваюсь. Судя по звукам, только один человек, ступает медленно и осторожно, будто здесь повсюду раскиданы мины. Это точно не Максим, он бы не стал так осторожничать, да и времени прошло совсем немного. Возможно, кто-то из местных, увидел палатку и решил… Может, решил ограбить, поэтому осматривается, нет ли кого поблизости? Или дикий зверь? Нет, на зверя не похоже, слишком тяжелая поступь. Остается только ждать, затаив дыхание. Шаги все ближе, и чем ближе, тем быстрее. Я оглядываюсь по сторонам, с целью не пропустить момент, когда человек, а это точно он, появится рядом с палаткой. Увижу силуэт, и тогда буду думать, что делать дальше, но находится вариант получше – по бокам палатки вырезаны маленькие окошки, завещанные сеткой, с занавесками изнутри, предназначенные для проветривания. Аккуратно отодвигаю занавеску, и не могу поверить своим глазам.
Дэн.
Это он, во плоти, стоит рядом, смотрит на палатку, о чем-то размышляя. Замечает меня, и его лицо озаряет улыбка.
– Не прячься, я вижу тебя.
Выхожу из палатки и замираю на месте. Улыбка куда-то исчезла, и он смотрит так, будто пытается понять, я это перед ним, или кто-то другой. Мои мысли затуманиваются, сердце трепыхается, а желудок сжался в комок – вот, что я чувствую при виде него. Воспоминания одно за одним взрываются в голове, мне тяжело смотреть на него и оставаться равнодушной, ибо сейчас у меня только одно желание – броситься к нему, оставив в прошлом все свои подозрения и обвинения. Делает шаг в мою сторону, и останавливается. Осторожно осматривается.
– А где Макс?
Что сказать? Что он спит в палатке? Что вот-вот придет? Признаться, врать совсем не хочется. И чтобы он уходил тоже. Если уйдет, пойду за ним. Слегка нелогично, я ведь была готова провести время одна рядом с этим пляжем. Однако, увидев его, я понимаю, что не то, что не готова, а всем сердцем не хочу этого.
– Он отошел по делам, – говорю я. – Его не будет пару дней.
– И он оставил тебя одну? Здесь? Что за дела такие… – на последнем слове его голос затихает. – Ладно, расскажешь, если захочешь. Как ты? – вопрос, который задают обычно из вежливости, звучит настолько искренне, что у меня на глазах наворачиваются слезы. Мне так хочется рассказать все, а потом уйти с ним, и неважно, куда.
– Я… м… – Черт! Черт! Проклятая сентиментальность мешает мне жить.
– Даш…
Не могу понять, что со мной происходит. В горле застрял ком, глаза наполняются слезами. Стараюсь незаметно смахнуть их, но Дэн все видит. Тяжело вздохнув, подходит ко мне и прижимает к себе. Прильнув к его груди и почувствовав тепло, я быстро успокаиваюсь.
– Карл мне все рассказал, Даш, никто не пытался подавить твою силу. Он только искал, господи, как же он назвал это, ммм…*триггер, точно, он, триггер, провоцирующий непроизвольный выпуск огня. Да, он сказал тебе совсем другое, и он не знает, почему он так говорил, вообще не понимает, что на него нашло, потому что он хотел сказать совсем не это. Если хочешь, мы свяжемся с ним, и он все подтвердит. Он, кстати, тоже здесь.
– И как вы нашли меня?
– Просто. Я разве не говорил тебе, что он может искать людей? Это трудно, но возможно. Сказал, искать ближе к пляжу. А где конкретно, не сказал, я уже час тут брожу.
– Может, говорил, я не помню, – вздыхаю я. – Мы были в Фиэрлоне. Почему вы не нашли нас там?
– Наверное потому что мы не искали. Я-то хотел, но Карл закрылся дома, никого не впускал, говорит, болел, а сейчас вообще ничего не помнит. С ним что-то сделали, и я пока не могу понять, что именно. Как будто внушили ему так поступить. Можешь прямо сейчас убить меня, если не веришь, но я не вру тебе. И не врал.
Внушили. Максим говорил, что темные обладают даром телепатии и внушения, таким образом они вербуют хантеров в свои ряды.
– Дэн, Максим может быть темным? – освободившись из объятий, спрашиваю я.
– Исключено, – нахмурив брови, говорит он. – Хантеры чувствуют их присутствие. Если только он темный наполовину. Тогда сложно определить, особенно если человеческая часть преобладает. Ты что-то знаешь? Если да, то, пожалуйста, скажи, может хоть что-то из этой ситуации прояснится.