– От того самого Вити, который якобы пропал?
– Ну да! От друга его.
– Интересно… Идемте.
Мы зашагали по траве. Рядом возник облагороженный камнем родник, возле которого кучковались две пары людей с тарами. Надо же, в сумерках и тумане я его в прошлый раз не заметила.
Мы прошли прямо, чуть-чуть свернули вместе с тропой, и я, к сожалению, вынуждена была резюмировать, что точного места не знаю. Пояснила Надежде, что все было плотно окутано смогом, идти приходилось почти на ощупь. Горохова заплакала и села прямо на землю.
– Господи, Лиза… Как же вам повезло, что вас эта дрянь не забрала…
Я решила не уточнять, кого учительница подразумевает под термином «дрянь», и предложила:
– Давайте осмотримся. Авось что-то заметим.
– Этим пусть лучше займется полиция. К тому же я очки дома забыла. Знаете, столько книг перечитала и тестов проверила, что зрение уже начало слабину давать.
– Хорошо, вот что сделаем. Приведите сюда смотрителя парка. Я ему все расскажу, и он тогда вызовет полицию. Так как исчезновений уже три и все предположительно в одном месте, они не станут игнорировать вызов.
Новая знакомая немного посидела на земле, глядя на сложенные ладони и роняя слезы, затем собралась с духом, перестала плакать и поднялась.
– Да, Лиза, вы правы. Извините, я от этого ужаса немного туго соображаю, все как в тумане. Давно надо было вызвать сторожей или как их зовут. Они же вечером закрывают ворота, вдруг они что-то видели, слышали?
– Именно.
Надежда ушла, а я решила осмотреться. Одновременно с тем, как моя голова шевелилась то вправо, то влево, мои мысли были заняты учительницей. Почему человек, посвятивший себя науке и образованию, так отчаянно верит во все мистическое? Ответ пришел довольно быстро. Если верить в то, что Миша угодил в портал, это означает так же то, что он жив и когда-нибудь вернется. Лет через двадцать. Но такой же молодой. Если же придерживаться строго материалистического мировоззрения, то происходящее будет навевать самые негативные прогнозы. Так как выкупа пока никто не потребовал, это приводит к заключению, что парня убили. Либо что он ушел из дома и завуалировал свой побег фантастической легендой, чтобы его не искали. Но карты в этом случае путали два предыдущих случая: Витя, друг Миши, и его мама. Да еще и таинственная эсэмэска от первого. Хотелось бы узнать, что в ней.
– Простите, – обратились ко мне две девушки, – вы не знаете, как пройти к Девичьему камню?
– К какому? – удивилась я. – Нет, не знаю.
Они прошли мимо, а я вернулась на несколько шагов по этой тропе и внезапно заметила какие-то надписи на большом камне, огораживающем родник. Не знаю, этот ли булыжник имели в виду вопрошающие, но он был весьма примечательным. Крупный, сверху плоский, из-под него тонкой струей течет вода. Так как люди, набиравшие воду, уже покинули место, мне ничего не мешало подойти и наклониться. Надпись не читалась, это были знаки на каком-то загадочном языке, которого я не знала. Но самое интересное не это…
Я присела и прикоснулась к камню, дабы проверить свою догадку. Все подтвердилось. Надпись, доходящая до середины поверхности и резко оборванная, о чем можно судить по последнему штриху, размазанному и продолженному прямой короткой линией вниз, была нанесена настоящей кровью.
Я повторила смотрителю Коломенского все то, что рассказала Гороховой, а затем еще раз передала эту же историю вызванному им полицейскому. Тот сказал, что пригласит сюда экспертов для поиска следов подростка и взял мои координаты, на случай если я опять понадоблюсь.
– А ваш телефон можно? – полюбопытствовала я.
Он помялся, будто не понимая, зачем это надо, потом все-таки продиктовал, сопроводив сообщением: