Сергей со свистом выдохнул. Он знал, что в тихом омуте супруги водятся черти. Но не подозревал, что черти эти размером с кита.
***
Первый раз за все время учебы в новой школе Майя не чувствовала опасности, находясь в классе. Девятый «В», кажется, дружно забыл о том, что она новенькая. Зашла в аудиторию - поздоровались. Ни расспросов, ни придирок. Угрозы Иры сработали, и директриса приняла меры? Хотя, может быть, это из-за того, что первым уроком стояла алгебра Анатолия Петровича Ковальчука - самого строгого в школе учителя. Да еще и контрольная. И все ждали надвигающийся апокалипсис. С другой стороны, они уже должны были нарастить панцирь. Он у них и классрук.
Контрольные работы у Ковальчука были притчей во языцех. Даже если выполнил все «от» и «до», не факт, что не получишь «два». По какому принципу Ковальчук выставлял оценки, никто не мог понять. Это была загадка египетского сфинкса. Причем сфинкса пьяного и под дурью. Если получил «неуд», идешь на пересдачу после своих семи или восьми уроков. Переписыванию контрольной предшествует обязательный ритуал перехода из учительской в аудиторию. Ковальчуку нравилось заседать в учительской. Поговаривали, что у него вредная жена. Поэтому он торчал на работе допоздна. Резался себе в «Контр Страйк» в нежно любимой учительской. Но там, как он считал, было больше возможностей списать. Поэтому и отводил двоечников в свою аудиторию. В класс запускал по одному. А дальше все было по накатанной схеме. Садишься напротив этого ирода. Телефон и другие средства информации отдаешь ему. Двадцать минут на решение - и пошел вон. Классы, где вел Ковальчук, не «просыхали» от «двоек».
Майя от нечего делать стала листать учебник. Удивительно, но без насмешек одноклассников стало как-то скучно. Когда заканчивается война, будни кажутся еще серее, чем всегда. И хандрить так, хандрить... Пока не накличешь новую беду. Нет, не сметь впадать в уныние! Лучше уж худой мир, чем добрая ссора. А то Ире и Сереже снова придется расхлебывать это дерьмо. Глаза слипались, хотелось спать. Майя усиленно заморгала и прислушалась. Итак, о чем точит лясы девятый «В»?
Оказалось, они все, затаив дыхание, слушали леденящую кровь историю худого темноволосого паренька о том, как его старший брат встретился с пресловутым школьным призраком. Согласно легенде, привидение принимало облик того, кто встречался на пути. Рассказчик эту историю приукрасил. Якобы призрак раздвоился, а потом и вовсе размножился на тысячи копий. И старший брат народного сказителя столкнулся с целой армией своих клонов. Майя, чтобы не заржать при честном народе, вышла в коридор. Только на подоконнике умостилась...
- Здрасьте, приехали. Кто разрешал шляться посреди урока?
- А вам? - машинально спросила Майя. После этого глянула на собеседника, поняла, что нужно было держать язык за зубами. Не узнала голос своего нового классного руководителя.
- Смелость - не порок, - взгляд Анатолия Петровича метал сотни острых иголочек. - Особенно при таких родственниках. Идите в класс, дочь Ирины Стенич.
Майя усмехнулась. Никакие родственники на свете не спасут ее от «двойки» за контрольную в награду за хамство. По правде говоря, Ковальчука боялись больше пресловутого школьного призрака. И тут Майя целиком разделяла общественное мнение.
Контрольная работа прошла без приключений. Основной экшн начался, когда пришло время выставлять оценки. Ковальчук никогда не мучил учеников долгим ожиданием «двоек» и выставлял их, не отходя от кассы, - прямо на уроке. Никто уже не надеялся на чудо, и оно... Конечно же, не случилось. Этим ранним холодным утром по коридору разносился хорошо отлаженный ученический вой. Двадцати четырем из тридцати влепили «лебедя». Майя опустила голову на парту и только подвывала. Семь баллов - не так и плохо, учитывая то, что ее контрольная больше напоминала какую-то беллетристику, чем работу по точной дисциплине.
- Я заболел не мог учить. Я пил, я пью и буду пить. Я всё учил но я забыл... - пока проверяли работы, нараспев читал почерпнутую на просторах Интернета «поэму» пацан в очках - форменный отличник.
- Заткнись, - сжала кулаки девочка с двумя светлыми косичками.
- Пересдача завтра на классном часе, дети мои. А если кто-то будет готов сегодня - милости прошу, - сообщил математик и поднялся из-за стола.
- За что мне «два»? Я бы решил все, но не успел. Вы же не даете писать весь урок, - донеслось с задних рядов.
- Кто говорит? - поинтересовался, не оборачиваясь, Анатолий Петрович. - Кто у нас террорист-народоволец?
- У вас нет души! - прозвучало в ответ.