Пётр Немировский Душа птицы
Пётр Немировский
ДУША ПТИЦЫ
Повесть
Copyright © 2024 by Petr Nemirovskiy
All rights reserved.
Proofreading by Julia Grushko
Book design by Yuliya Timoshenko © 2024
Сover design by Larisa Studinskaya © 2024
Published by M-Graphics | Boston, MA
mgraphics-books.com
In cooperation with Bagriy & Company | Chicago, IL
bagriycompany.com
Часть первая
Судьбоносная акула
Взяв спиннинг и сумку, я вышел из своего однокомнатного кооператива, находившегося в районе Бруклина Марин-Парк, я купил этот кооп полгода назад. Уже было светло, солнце взошло, освещая и голубое небо в нежных тонких облаках, и деревья возле нашего дома, и дикого белого голубя, который с недавних пор облюбовал себе здесь место. С шумным хлопаньем крыльев птица неожиданно спустилась на зелёный газон неподалёку от меня. Замерев, голубь устремил на меня взгляд своих круглых, c оранжевым ободком, глаз, воркуя «гр-гр-ю…».
«Как дела, приятель?» — поприветствовал я его, пожалев, что у меня нет при себе крекеров, чтобы угостить птицу. Сорвавшись с места, голубь улетел куда-то, а я пошёл к берегу. Дом, где я живу, находился неподалёку от так называемого солт-марша — небольшого океанского залива. (Таких заливов немало по всей прибрежной полосе Нью-Йорка. Они находятся под защитой городских властей, чтобы сохранить экологию в акватории. — Прим. авт.)
Забросив спиннинг, я стоял на берегу на больших камнях. Было тихо, лёгкий ветерок гнал мелкую волну.
Неподалёку от меня стоял мужчина лет пятьдесят пять, среднего роста и хорошего телосложения. Он не был красавцем, но имел приятную наружность, не лишён обаяния. Короткие волнистые волосы, зачёсанные назад, обрамляли его овальное лицо. При внимательном рассмотрении обращали на себя внимание его умные, проницательные глаза; на губах играла добродушно-насмешливая улыбка.
Он тоже забрасывал свой спиннинг. Прищурившись, смотрел куда-то вдаль, где сюда, в залив, с океана заплывали катера и где вдали были слабо видны очертания моста. Я уже видел этого мужчину здесь несколько раз. Порой мы обменивались с ним «сугубо рыбацкими» замечаниями и наблюдениями — о клёве и наживке, но до сих пор в наших коротких беседах мы не спросили даже про то, как друг друга зовут, не поинтересовались, кто чем занимается и где живёт. Поскольку мужчина не имел при себе ни большой сумки с ворохом вещей, ни рыбацкого чемодана, а лишь небольшую пластмассовую коробку с рыбацкими снастями, я пришёл к выводу, что он, так же, как и я, живёт где-то неподалёку. Судя по той манере, как он ловил, не проявляя «дикой страсти», я заключил, что он, так же, как и я, не заядлый рыбак, а приходит на берег отдохнуть на природе и побыть какое-то время наедине с собой.
Я наблюдал, как он отрезáл ножом куски селёдки, цеплял наживку на крючок и, размахнувшись, резким точным движением забрасывал. Во время одного из таких забросов жадная чайка, пролетавшая рядом, ринулась к летящей в воздухе над водой наживке и — надо же! — ухватила клювом кусок рыбы на крючке. И попыталась с ним улететь! Мужчина потянул удилище на себя, но чайка не сдавалась! Эта необычная борьба за кусок рыбы — между рыбаком и чайкой — продолжалась недолго. Чайка уступила: выпустила рыбу из клюва и, издав несколько возмущённых криков, улетела.
Она полетела туда, где вода буквально кипела — подошла стая хищного луфаря; проголодавшись за ночь, луфари обнаружили здесь, в тихой заводи, обильную поживу. И теперь серебристые большие рыбины то и дело выныривали из воды, и вместе с ними салютом в разные стороны разлетались мелкие рыбёшки. Сверху на выпрыгивающую мелочь падали прожорливые чайки.
— Красота-то какая, — промолвил мужчина, приложив к лицу козырьком ладонь, чтобы лучи солнца не слепили глаза. — Луфарь особенно активен на солт-марше в конце лета — начале осени, сейчас как раз его время.
— Такая великолепная картина, что дух захватывает, — согласился я.
— Оп! Оп! — вскрикнув, мужчина потянул на себя спиннинг и стал крутить катушку.
— Наверное, луфарь, — предположил я.
— Да, похоже, что так.
Действительно, вскоре мужчина, прижав к камню серебристого луфаря, вытаскивал из его пасти крючок.
— Давай, бэби, давай, мой хороший, открой свой fucking рот, — просил он рыбу.
Затем точным ударом он оглушил рыбу камнем по голове, достал раскладной нож и начал её чистить. Он счищал ножом её чешую — очень аккуратно, я бы сказал, заботливо, по несколько раз подчищая возле плавников и жабр. Потом распорол рыбе брюхо и так же тщательно стал вынимать кишки.