— Я просто пыталась работать с резервом и подумала о Тиемме, — созналась я. — Не думала, что так может получиться.
— А так и не должно было получиться, — хмуро отозвался ледышка.
— Не суди раньше времени, — осадил полукровку назвавшийся Хирриотом и вперил в меня задумчивый изучающий взгляд чёрных, как смола, глаз.
Рассматривая его сейчас внимательно, я обнаружила, что именно эти глаза так и притягивают к себе мой взгляд. Словно два провала в бездну, без зрачка, абсолютно чёрные и блестящие, как оникс. Черты лица, напоминающие о неведомой птице, лишь довершают хищный облик. И уже совсем не важно, что вместо традиционной туники и шаровар, пожилой, даже по меркам скарисов, мужчина одет в белую хламиду в пол с длинными рукавами и капюшоном и кожаные сандалии.
— Чем старше мы становимся и больше пользуемся магией, тем больше она меняет нас, — понимающе улыбнулся Хирриот. — Но не пользоваться ею невозможно, она начинает бродить, как старый плодовый сок, и угасание будет исходом.
— Хирриот — Первый, — Тиемм сложил на груди руки и не спускал с меня внимательного, оценивающего взгляда.
— Что это значит? — я перевела взгляд с молодого мужчины на пожилого мага.
— Я первый рождённый полукровка, Филис, — мягко улыбнулся мужчина. — По крайней мере эти дети считают так.
— Дети? — я нервно хихикнула, представив в сильных руках Тиемма хрупкую детскую игрушку.
— Заигравшиеся, спорящие из-за мелочей и не желающие понимать друг друга дети, — утвердительно кивнул Хирриот. — Возвращайся к Совету, Тиемм, всё, что нужно знать, Филис узнает от меня.
— Не думаю… — начал было ледяной маг.
— Вот и не думай, — прервал его Первый, жестом отпуская возмущённо сопящего полукровку. И правда, как ребёнок.
Эта мысль заставила мои губы растянуться в лёгкой улыбке, но чёрные омуты глаз быстро оборвали неуместную радость.
— Почему тогда правит Тиемм?
— Потому что может, — невозмутимо отозвался Первый. — Мне много лет, Филис, и мои мысли и суждения закостенели от прожитого. А он молод и может объяснить почему поступает так или иначе.
— Сколько же лет ты живёшь?
— Я уже не считаю.
Первый полукровка улыбнулся и окинул пещеру внимательным взглядом, останавливаясь на каких-то видимых ему одному недочётах.
— Высшие маги хотят иметь силы равные забытым богам, — Хирриот отошёл от входа в пещеру к каменной стене и, как и я прежде, принялся рассматривать прожилки силовой ограды. — Они копят своё могущество, им много, очень много лет. Уже по возрасту с теми богами они могли бы сравниться, но жажда обладать большим всегда точила умы живых существ. Как можно довольствоваться тем, что есть, когда можно получить ещё и ещё?
Первый развернулся и вновь посмотрел на меня, замершую и навострившую ушки в ожидании информации.
— Но источнику больше не нужны маги такой силы. Он пресытился и жаждет иметь влияние на каждого, быть испитым каждым. Возможно, рождается новая раса, а старые будут забыты спустя времена? Сейчас судить рано, да и не нам с тобой. Зачем-то хитрый лис Ретаар тебя берёг, он никогда не делал шаг вперёд, не просчитав ещё тысячу после него. Он знал какую призвал саламандру и зачем.
— Откуда? — возмущённо выдохнула я, подавшись вперёд. — Вилаар считает, что это случайность.
— Дети, я же говорю, — хмыкнул Хирриот и подмигнул. — Кидаются вперёд, не задумываясь о последствиях. А думал бы, не умыкнули бы тебя прямо у него из-под носа. И в храме бы бед не натворили.
— Так что с Ретааром? — вернула я разговор к нужной теме.
— Ты вряд ли поверишь, натерпелась от него, но лан Ретаар искал способы уменьшить влияние других скарисов, он один из немногих стремился не к тому, чтобы получить больше силы, а добиться, чтобы они были равными.
— Я и не верю, — хмуро отозвалась на реплику Первого.
— Равенство сильных, — тут же добавил Хирриот и огладил бороду, устремляющуюся от подбородка вниз до середины груди. — А слабых сравняли бы в статусе с людьми. Он был из тех, кто встретил войну уже зрелым и познавшим все прелести статуса низкорождённого скариса. Он хотел вернуть времена, когда рождение определяло судьбу, только с упором не на род, а на силу. И у него были все шансы добиться желаемого, если бы его не убили.
— А при чём здесь саламандры? — до меня так и не доходила та мысль, которую пытался донести Первый.
— А при чём твой горный хрусталь? — ответил вопросом на вопрос Хирриот и указал на прозрачный камень, который я так и держала, зажав в кулаке. — Разные стихии лишь копят силу в огненной ящерице. Саламандры выбирают мага и могут быть накопителями его энергии, в идеале это союз в рамках одной стихии, тогда можно получить большую силу и мощь самому магу.