тоже как-то связана с тем, кто мы есть. Вот только я устал бежать, Ржавый. Мне
хочется остановиться. Но я не могу. И люди чувствуют это. Я же вижу, как Шу
порой посматривает на меня… Все еще пытается объяснить себе, что именно он
видел. Или сделать вид, что и не было ничего. Непонятное так пугает людей. А
ведь есть и те, кто настроен куда менее дружески, и дело не только в моей
дурацкой роже. Я теперь понимаю. Все непонятное − уничтожить, так? Скажи, ты
злишься на них, за то, что они сделали с тобой? Хочешь отомстить им? Или ты
выше этого? Конечно, выше. Жаль, я не похож на тебя. Я смог остановиться только
в последнюю секунду. Знаешь, иногда я просто хочу, чтобы все закончилось. Раз,
и нет человека, понимаешь, и проблем тоже нет. А иногда я хочу жить назло.
Назло им всем, сделать что-то такое, чтобы у них прямо бошки посносило от
ярости. Но все это так утомительно. Что мне делать, Ржавый? Продолжить эту
гонку? Сдаться? Может, это проходит с возрастом? Или нет? Ты это извини, что я
все это на тебя вываливаю. Мне вообще пора. Сегодня будет разбирательство.
Из-за того, что я, точнее, мы с тобой устроили в том отеле. Забавно вышло…
Хотели врезать мне как следует, за себя и за того парня, а теперь говорят,
максимум общественные работы или штраф, правда, денег у меня все равно нет… Все
из-за моего припадка. И, похоже, еще теперь считают с головой у меня… Того.
Может так и есть. Вот, сижу тут в снегу как дурак. Ладно, я все-таки пойду.
Спасибо тебе еще раз. Вот посидел у тебя, руки отогрел, немного легче стало. Я
постараюсь ухаживать за грибницами и не оставлять оборванных песен. Чтобы это
не значило. Пока.
«Вот только не смей расклеиваться, Эсси».
Выход с кладбища нашелся неожиданно быстро. Напротив я увидел автобусную
остановку, рядом − несколько унылых кирпичных девятиэтажек… Быть не может, кафе
в подвале? Правда вывеска такая старая и замызганная, может оно и закрыто? Мне
бы сейчас чего-то горячего. На всякий случай я все же толкнул тяжелую дверь и
заглянул внутрь.
− Есть тут кто? Ау! Вы открыты?
Ого. А подвал-то огромный. А акустика-то какая… Я осипший и охрипший, а
голос-то вон как разлетелся, эхом отскочил от стен. Стоп. Акустика… Акустика…
Почему-то я зацепился за это слово.
Пожилая женщина, выглянувшая из подсобки, налила мне кофе в большой
картонный стакан. Но мне уже было не до этого. Не оформившаяся пока мысль точно
зудела внутри. Я обошел все помещение по периметру, хлопая в ладоши. На меня
странно посматривали из-за кассы, но мне было все равно.
Вот здесь. А если еще сделать небольшое возвышение… Не против, если я тут у
вас немного подвигаю стулья? Давно вы открыты? Что?
Женщина отвечала крайне неохотно, похоже, она все еще не проснулась. И не
понимала, чего я докопался. Из инспекции, что ли? Да нет, такие в инспекции не
работают…
Проглотив «таких», я все же узнал, что работает кафе около полугода, открыли
здесь из-за невероятно дешевой аренды, но быстро поняли, что прогадали − какие
тут посетители, когда рядом только кладбище, да и место на отшибе.
Женщина отхлебнула чаю и добавила, что они с мужем уже твердо решили
закрыться. Так что если я все-таки из инспекции, то немного опоздал с
проверкой. Но все же она хочет, чтобы все понимали: отравились тогда люди
потому, что поставщик виноват - прислал гнилого судака, а они с мужем тут ни
при чем. На «гнилом судаке» я подавился кофе, и немного выпал из диалога. Но
все же попросил телефон владельца, не понимая пока, для чего он мне нужен.
За дверь я вылетел нездорово окрыленным. Но мысль оформилась только тогда,
когда я влетел в квартиру, где сонные люди сонно пили чай.
− Нашел! Идеальное место!
Я ворвался на кухню, размахивая салфеткой с накарябанным на ней телефоном, и
оставляя разводы от подтаявшего снега на полу.
Улле потребовала немедленно снять грязные ботинки и объяснить все
по-человечески.
Я торжественно вручил ей салфетку. Так когда-то рыцари вручали
своему королю пакт о капитуляции вражеского замка.
− Для новой грибницы, конечно!
Полюбовался вытянувшимися непонимающими лицами и с наслаждением отпил из
чьей-то кружки.
========== Часть 1 глава 14 “Нормальные люди” ==========
К одиннадцати мы подошли к зданию суда. «Мы» − это я, Шу, Уле и соседи-музыканты. Но на месте уже собралась целая толпа. Мы несколько растерялись. Чего они все ждали? То, что я швырну в судью бутылкой и на внезапно появившемся мотоцикле протараню стену и умчусь в закат? Что Ржавый вновь объявится и собственными руками, тьфу, моими руками перебьет мэра и всех чинуш? Или что мы каким-то чудом заставим вернуть уже отстроенный клуб?
Ох, кажется, народ будет сильно разочарован. Я даже защищаться собирался сам, а красноречие − вовсе не моя сильная сторона. Да и дело не настолько громкое, как им видится. Скорее всего, заставят заплатить штраф, а поскольку денег у меня нет, то придется отрабатывать. Паршиво, конечно, но что поделать. Главное — не влипнуть на отработке в очередную историю, как я умею. На полное оправдание я не надеялся, потому что знал, что город настроен враждебно. Но мне не было страшно. Более того, все происходящее воспринималось как-то отстраненно. Будто происходило вообще не со мной.
Все, о чем были мои мысли сейчас − то кафе в подвале. Где поставить сцену, чем расписать стены. Это место было идеальным! А уж какой там звук…
Я жаждал заняться этим. Не очень понимая, зачем. Оставаться в этом городе я не собирался. Но так нужно. Так правильно. Ржавый бы точно одобрил. А я должен ему. И впервые в жизни у меня появилось ощущение, что я вышел на правильную дорогу. Нужно отдать один долг, а дальше все будет хорошо. Вот только закончился бы скорее этот суд.
Включить, что ли, беспомощного дурачка, чтобы наказание было полегче? Мне не терпелось поделиться с окружающими своими планами. Но пока нельзя. А то вдруг по закону подлости меня все-таки посадят или расстреляют. Смешно, конечно, но всегда лучше вообразить худший расклад.
Улле в очередной раз попыталась узнать, что я имел в виду под «грибницей». И какого хрена я такой радостный? Понимаю ли я, что сейчас будет суд? В своем ли я уме?
Я обнял ее за плечи.
− Они засудят меня, ясное дело. Но я не боюсь. Когда меня потащат на эшафот, прекрасная дева согласится стать невестой осужденного и вырвет меня из кровавых рук палача!
− Ты. Идиот. Безмозглый. – ответила она. Но руку мою не стряхнула. Не стоило мне, конечно, вести себя с ней так. Оно как-то само. Я не умею общаться иначе.
И засиживаться вдвоем на кухне тоже не стоило.
Она мне правда нравилась.
Но я не собирался оставаться в этом городе.
И лучше затормозить все, пока она не начала считать происходящее чем-то серьезным.
Нет, она прекрасно понимала, что я такое. Я ничего не скрывал. Да и вообще… Она старше меня на семь лет. Она была с Ржавым, когда случилась эта история. А я тогда ходил еще в среднюю школу. Но, к сожалению, взрослые умные девочки так и тянутся к придурочным мальчикам, создающим проблемы.
Но вот только бы прошел скорее этот дурацкий суд! И тогда я расскажу им свой план. У них будет новый клуб, я сделаю все, чтобы был. Шу и эти два обормота неплохо так сыгрались за последний месяц, вот еще бы вокалиста им найти, и все будет вообще прекрасно. Впервые в жизни я настолько горю идеей. Может быть, это и есть мой путь? Ездить по миру и рассаживать грибницы?
Так, что-то меня уже занесло.
Надо вернуться пока в реальность. А то вдруг и правда казнят, с конфискацией имущества. И все грандиозные планы к чертям.
Нас провожают в холл, где мы садимся на длинной и узкой деревянной скамье и ждем. Внутрь пустили только Уле и Шу. Но остальных прекрасно слышно с улицы. Они требовали свободы самовыражения, и кого-то, кажется мэра, на костер.