Музыка снова взлетела, накрыла нас водопадом, и кроме нее нет ничего. Стихает бешеный напор, и первое что слышим – звонкие трели, бессвязные, отрывистые, с короткими паузами. В них есть нетерпение, радость ожидания и тот испуганный восторг, который бывает у нас, когда нам говорят «не делай», а мы хотим и делаем, и нас не останавливают. Чьи это мысли? Осматривая пассажиров, замечаем пацана лет восьми и его красивую уставшую маму. Мальчик увлеченно распаковывает конструктор, хотя ему явно сказали сделать это дома. Куда там!
Вальс громче, сильнее. Летит… и стихает…
Человеческие голоса, человеческие мысли. Позванивают колокольчики, постукивают кубики ядовитого льда – девушка с застывшим взглядом, под маской Снежной королевы скрывается вулкан обиженных страстей. Парень чертит пальцем по инею на окне клиновидные буквы, его мысли похожи на тишину, в которой прокатывается эхо.
Пока вальс не оглушил нас снова, замечаем пожилую супружескую пару. Золотые обручальные кольца, спокойные глаза, неторопливые мысли. Они устали, оба, но вместе им хорошо, и мысли текут рядом, в одном русле.
Последний раз мы на гребне волны, она опускает нас в оранжерею звуков. Они как цветные вспышки, как перья райских птиц, как звенящая радуга. Они сверкают и разносятся вокруг, а источник их – та влюбленная пара, которую мы видели в самом начале. Мысли влюбленных не облечены в слова: им просто не нужно это, пока они рядом и разговаривают на языке поцелуев.
А музыка поднимается выше, выплескивается наружу в холодный воздух и там встречается с сотней своих отражений – из каждой машины, от веселой компании, от высоких домов. Музыка звучит над городом в едином ритме, то убыстряя свой бег, то замедляясь. Знакомый вальс, музыка большого города, рожденная мыслями и позволяющая их слышать.
Такие разные мысли. Такие обычные люди. Такая красивая музыка.
Весенний лес
Зима в этом году была очень долгой. Снегопады в марте, снег начал таять только в апреле. А чем позже уходит зима, тем сильнее напор весны.
Как прекрасен весенний лес! Когда в узоре веток на фоне неба больше поэзии, чем во всей мировой литературе. Птичье пение в этот период особенное, это не просто чириканье и трели, это деловые споры и дискуссии. Тут об одном, там о другом, на непонятном языке ведутся оживленные беседы, не знаешь, кого слушать. И дятел своей дробью подчеркивает этот яркий и радостный шум.
Сколько жизни в весеннем лесу! Еще нет новой травы, но под слоем прошлогодней листвы пробиваются ростки. Если взять в руки длинную березовую сережку, то пальцы почувствуют, как бьется пульс. Пульс новой жизни ощущается тут повсюду: и под корой дубов, и в солнечных лучах, и в еще сырой земле. И в малютках-лягушках, которых я нечаянно спугнула на обрыве. А внизу шумно катит свои воды высоко разлившаяся река. И даль, даль, прозрачная даль, уводящая мысли далеко отсюда.
А вечером, когда садится солнце, в самой глухой чащобе просыпается Старуха Мха. У нее слепые глаза, дымные космы и длинные-длинные пальцы. Она встает со своего ложа и идет по лесу, чутко прислушиваясь к его обитателям. Деревья приветствуют ее, кусты не цепляют одежду. Старуха мха бережно снимает с веток уцелевшие с осени листья и кладет их на землю. Она гладит нежные птичьи перышки, почесывает за ухом любопытную белку, и, почувствовав ее приближение, радостно встрепенулся седой лишайник.
Если хотите, можете спрятаться на закате в лесу и подождать ее. Она неслышно появится из темноты, бесшумно подойдет поближе. Если повезет, она заглянет вам в душу незрячими очами и пройдет мимо, позволив и дальше слушать и очаровываться весенней ночью в лесу.
Колдовской танец
Когда приближается месяц летящих листьев, влюбленные из маленькой деревушки рядом с лесом перестают ходить по ночам за цветами папоротника. Все жители знают – скоро придут безлунные ночи, и людям нечего будет делать в лесу.
После очередного багрового заката, в лесу наступили необыкновенно тихие сумерки. Деревья замерли в ожидании, и листья прекратили свои осенние беседы. Когда совсем стемнело, первые робкие звезды заглянули в самую глухую чащу, где на берегу болота был сложен огромный костер. Кто его складывает – большая тайна, которую хранит лес, и звезды тоже никому об увиденном не рассказывают.
Заслыша зов камышей, из ствола старого бука выскользнула легкая тень, больше похожая на вздох тумана, чем на нечто реальное. Появление этой первой гостьи осеннего торжества послужило сигналом для остальных, и берега болота стали заполняться неясными видениями, которые плотным кольцом окружили костер.