– Значит, не работаете, – констатировала я. – А девушка где-нибудь работала?
– Наверняка где-то работала. Но я не знаю где. Зато знаю, что Маша училась в педагогическом институте. Дополнительно изучала языки… Кстати, ее звали Маша Гаврилова. И она встречалась с парнем по имени Егор. Я его видел несколько раз. Но, – Любимов строго поднял указательный палец, – я никогда не замечал, чтобы он оставался у нее ночевать. Я же говорил, что ни в чем предосудительном Машу уличить не могу. И в том, что случилось, я вижу очень плохой знак. Я в настоящее время размышляю над судьбами современного мира и вижу, что главная наша проблема – отсутствие веры. Именно вера смогла бы развернуть сознание людей в том направлении, чтобы этот катаклизм, – Любимов еще раз кивнул в сторону собравшихся вокруг упавшей из окна девушки людей, – мы не наблюдали. Ни вы, ни они, – показал он неожиданно на двух любопытствующих кумушек, – и Владимир Николаевич тоже…
– Это вы про себя? – усмехнулась я.
– Да, про себя, – виновато опустил вдруг Любимов глаза. – Хотя это цитата из фильма «Кин-дза-дза». Смотрели?
– Когда-то давно, – махнула я рукой. – Кажется, про инопланетян что-то…
– Обязательно пересмотрите, – назидательно сказал Любимов. – Фильм не про инопланетян, а о падении нравов.
Я в этот момент докурила сигарету и ощутила, что меня, в сущности, мало что держит на месте происшествия. Любимов казался интересным собеседником, но максимум на полчаса. Если дольше – боюсь, будет надоедать. Погибшая Маша Гаврилова не была мне знакома. С просьбой о расследовании ее смерти ко мне тоже никто не обращался. И я сделала движение в сторону. Любимов схватил меня за рукав.
– А ведь вы не просто так здесь остановились. Вы шли… или ехали по совсем другим делам. И вдруг остановились. Почему?
– Чтобы познакомиться с вами, – улыбнулась я.
– Безусловно, лестно, – быстро ответил Любимов. – Но… Мне кажется, что совсем не поэтому.
– Да, вы правы, – согласилась я. – Профессиональный рефлекс. Я – частный детектив.
– Да что вы говорите! – ахнул Владимир Николаевич. – Хотя чему удивляться?! Частных детективов, тем более лиц женского пола, развелось предостаточно. Но, признаться, живьем вижу первый раз. Все как-то в книжках. Знаете, в метро сядешь и с Донцовой в руках поедешь. Так поедешь, что в депо приедешь…
– В нашем городе нет метро! – широко распахнула я глаза.
– А я цитирую свою супругу, – тут же нашелся Любимов. – Это она в обнимку с Донцовой едет с «Речного вокзала» до «Красногвардейской» и забывает выйти. Мы с ней разошлись, она живет в Москве, а я скромненько проживаю здесь. Хотя в столице жил довольно долго. Не люблю Москву. Там падение нравов даже более выражено, чем у нас.
– Ой, все это, конечно, интересно, Владимир Николаевич, – прервала я его, – но…
– Вам пора ехать, – закончил Любимов за меня.
– Так точно, – ответила я.
– Вот это правильный ответ! – вскричал мой новый знакомый. – По-военному четкий и ясный. Хотя я не одобряю женщин в армии. Это разлагает! Разлагает! Возьмите Израиль, возьмите Америку!
– Владимир Николаевич! – еще раз улыбнулась я.
– Хорошо, дайте мне свою визитку, – еще раз произвел неожиданный поворот в беседе Любимов. – По пустякам обязуюсь не беспокоить. К тому же мне кажется, к этому делу вы все равно вернетесь. Мне так кажется.
Непонятно, на каком слове был сделан акцент: на «мне» или «кажется», но почему-то прозвучало убедительно. Может, потому, что сама я была не чужда мистики, а мужчина по фамилии Любимов, заговоривший со мной, казался человеком, посланным сюда неспроста.
Я вынула визитку и протянула Любимову.
– Татьяна Иванова, – прочел он. – Если это псевдоним, я не удивлюсь. Безликая фамилия, хотя имя приятное.
Я была задета.
– Знаете, людей с вашим именем по всей России – тоже пруд пруди! Да и фамилия тоже не редкая. Во всяком случае, гораздо чаще встречается, чем, например, Либерзон!
– Ха-ха-ха, уделала старика, уделала! – рассмеялся Любимов, но тут же посерьезнел, потому что упавшую с балкона девушку накрыли простыней и понесли к машине «Скорой помощи». – Я вам позвоню, – сказал он на прощание траурным голосом и пошел к своему подъезду.
Мне ничего не оставалось, как тоже пойти восвояси – то бишь к своей машине. На Волгу я в тот день так и не поехала…
О Владимире Николаевиче мне пришлось вспомнить совсем скоро – на следующий день раздался телефонный звонок, и я сразу узнала голос.