От этих мыслей его отвлекла маленькая, сложенная почти пополам горбатая старушка; опираясь на палку, она тихонько двигалась посередине улицы в сторону "Жигулей", рядом с которыми стояли двое здоровенных, гренадерского роста, мужиков. Они не спускали глаз с дома, где сидел Егор. Люба с соседями пили чай на кухне и не задавали никаких вопросов - так велел Николай, намекнувший, что поделится обещанным миллионом. И соседи помалкивали.
Старушка, дойдя до машины, вдруг остановилась, повернулась всем телом к приезжим, постояла немного, потом сошла с дороги и подошла к ним. Егор не слышал, о чем они говорили, но, видать, она что-то у них просила, а те не давали - сволочи пархатые, рубля для нищенки пожалели! А ему ночью сто миллионов баксов предлагали... Вот он бы ни за что не пожалел для старухи денег. Словно услышав его, она отошла от машины и поковыляла, так же медленно, в сторону Колиного дома. Вот она пересекла дорогу, вошла в калитку и скрылась на крыльце. Егор, ничего не понимая, кинулся в кухню, чтобы узнать, на кой ляд пожаловала старушенция.
- А, бабушка Наталья, заходите! - услышал он приветливый голос Любы и увидел, что бабка уже стоит на пороге, оперевшись двумя руками на палку, и пристально смотрит на него своими ясными, как у ребенка, глазами, такими неестественными на изрытом глубокими морщинами лице. Егор даже слегка попятился - так подействовал на него ее взгляд. Он открыл было рот, чтобы поздороваться, но тут вошел Николай, закрыл за собой дверь и, тяжело дыша, прохрипел:
- Ну что, бабка Наталья, кто они такие? Бабка, не пошевелив и бровью, произнесла неожиданно звонким голосом:
- Этот, что ли, их к нам привел? - и кивнула на Егора.
- Этот, этот, - проговорил Николай, садясь на принесенную женой табуретку. - Давай, не трави душу, у человека времени нет, помогать нужно.
- Те двое, что у машины стоят, - начала она, - почками маются...
- Да что ты нам про почки! - разозлился Коля. - Ты про сущность ихнюю выкладывай!
- Так я ж и говорю, окромя почек, в них ничего больше нету. Чистые они. А вот те, что в машине сидят, - те лихие люди. Души у них больно черные, и сила в них большая. Моя бабка сказывала, а ей ее прабабка баяла, что таких людей, может, раз в сто лет Земля рождает. Уж больно зла от них много потом. А тут сразу двое к нам заявились. Что они, порчу на деревню наводют, что столько времени там стоять?
- Лихоманка их знает! - скривился Коля. - Вон, парня хотят достать. Спасать его нужно от них. Ты сама ничего не можешь сделать, а, бабусь? Я тебя потом на "БМВ" покатаю.
- А этот парнишка двоякой какой-то, - проговорила та, глядя на Егора. Чей-то страх в ем сидит и дрожит, бедный. Уж ли ничего не чувствуешь, милый?
Егор ничего не ответил, пожав плечами.
- А ты, часом, сам не колдун? - не отставала она. - Иль просто не знаешь, что в тебе большая сила сидит?
- Да отвяжись от него, бабка Наталья, - попросил Коля. - Нам с теми колдунами разобраться нужно.
- А че с ними разбираться? Тех, что у машины стояли, я на сон навела уже. Небось раззевались, полезли в машину и спят. Мой сон хитрый, его не каждый, даже сильный маг, снять может. Это наше, родовое, - гордо похвалилась она.
- То есть как это спят?! - вытаращились на нее все. - Иди ты!
Егор бросился к окну и увидел, что все четверо теперь сидят в "Жигулях", причем два гренадера лежат, запрокинув головы на спинки сидений, и не двигаются. А задние о чем-то оживленно переговариваются, махая над ними руками.
- Ты глянь, точно усыпила! - услышал он восторженный возглас Николая. - Во молодец, бабка!
Все вернулись на кухню, бабка уже сидела на Колиной табуретке и жевала пряник, откусывая беззубым ртом маленькие кусочки.
Н. Корнилова
- Ну а с теми двумя что делать? - взволнованно спросил Николай. - Их усыпить никак нельзя?
- Что ты, милок, всей моей силы на один их зевок не хватит. Говорю же, сильные они. И закрытые совсем, не доберешься. Думала, таких уж нет, а вона, погляди, объявились. Ни че вы с ними не сделаете, сыночки. Даже убить их нельзя - пули от себя отведут и на вас направят. Но и они ведомые только
- Это как? - спросил Егор, которому все больше становилось не по себе.
- Стоит за ними кто-то, который им силу дает и водит ими по земле, как своими руками или орудиями. Его здесь нет, но я его чую. Ой, страшен он, сыночек, так страшен, что и Сатану за пояс заткнет, потому как Сатана в аду обретается, а этот здесь, по Земле ходит Кто такой - мне неведомо. Зря ты их сюда привел, слуг этих черных. Много горя через них может притить.
- А справиться с ними можно? - с тусклой надеждой спросил он. - Хотя бы с теми, двумя слугами?
- Токмо если связать и в огне спалить. Но оне вряд ли кого подпустят. Они опасность нюхом чуют, лучше псов. Злые они. А вот обмануть можно.
- Так что ж ты вола за хвост тянешь, старая? - рассердился Николай. Давай, запудри им мозги как-нибудь, а мы их свяжем.
- Да не свяжете, я ж говорю, - терпеливо разъясняла старушка. - Если оне за этим парнем гонятся, то пусть думают, что он здеся сидит Глаза им я, знамо, отвести не смогу, но вот примету евоную, по которой оне его определяют, оставлю тут.
Пусть парень идет, чтобы не видели, и те будут думать, что он здесь, потому как его запах остается.
- Это что за запах? Человеческий? - спросил озадаченно Коля.
- Дурак ты совсем. Дух евоный здесь будет, понял? Давай отстриги ему чуть волос и ноготь с большого пальца на левой ноге да банку мне дай железную, огонь разведи. Да пошевеливайся, коль спешишь, - командовала бабуля, сидя на табуретке. - А ты, милок, иди себе. Часа на два-три, думаю, меня хватит, а потом не обессудь - силы мои уже не те, что прежде. И остерегайся того, главного, не вставай на его пути. Он тебя крепко попортить может, потом до конца дней не очухаешься. Не пойму только, почему они тебя своей силой не трогают, а в живую ловят? Оне ж могут на тебя такой туман навесть, что ты сам к ним прибежишь как миленький. Ты, часом, не скрываешь что? Поделись, может, помогу чем.
Пока Люба состригала ему волосы с головы и ноготь с пальца ноги, а Николай раскочегаривал газовую печь, Егор решил все рассказать, чтобы хоть что-то узнать о том, что с ним происходит. Он не стал называть никаких имен, чтобы не подводить Светлану, а просто сказал:
- Мне доверили душу на хранение, а эти люди хотят ее отобрать. Не знаю, может ли такое быть, но мне объяснили так.
Соседи, сидевшие за столом, открыли рты, внимательно все слушая, но не вмешиваясь в разговор, а хозяева так и застыли на месте, услышав его слова. Бабка тоже нахмурилась и тяжело вздохнула:
- Теперь ясно, чей страх и сила в тебе. Ты хоть знаешь, сердешный, что это все означает?
- Понятия не имею.
- Так зачем же тогда связывался, коль не знаешь? - укоризненно спросила бабка, с жалостью глядя на него. - С темной силой ты связался, парень, в страшную игру тебя затянули, из которой нормальным уже не выберешься. Где ж твоя головушка была? Ведомо ли тебе, что по земле ходют люди и нелюди? Люди это мы, а те - давно уже нелюди. Они тыщи лет живут и от безделья разные игры устраивают, в которых человеческая жизнь что орех - расколол и выбросил. Они нашими душами в салки играют, у них нет совести и жалости, они чернее тьмы, ибо сами из ада пришли и могут туда возвратиться когда захотят. Для них самое трудное - в человеческую душу проникнуть, но ежели кто их впустил к себе, то, считай, пропал - поиграют им, поиздеваются всласть, поглумятся и оставят на дороге, выпотрошенного и безумного. А сами дальше искать дураков пойдут вроде тебя. Они могут в кого хочешь превратиться и что хочешь изобразить так, что ты будто на самом деле это видишь. И нет от них спасения тому, кто к ним на крючок попался. Они были во все времена и будут, пока люди здесь живут. Тут никакая вера не поможет и заклинания. Тут уж ничто не поможет. Пока все из тебя не высосут - не оставят в покое. Единственное, что я тебе скажу, - не верь тому, что они говорят, не переживай зря и не спорь с ними. Они комедию ломают, а ты взаправду с ума сойдешь.