- А Толчок уже знает? - услышал он голос Виктора, коммерческого директора. - Без него я пас.
- Ты охренел?! - взбеленился Валера. - На черта ему знать? Пусть думают, что мы по-прежнему работаем официально, платим положенные шестьдесят процентов. Товар-то у нас тот же самый останется, как ты не понимаешь? Только дешевле почти на сорок процентов! Дубина! - Он постучал себя костяшками пальцев по лбу. - Мы же себе наконец дома нормальные купим в Испании. Я уже давно присматриваюсь.
- Ты, кореш, сильно не мельтеши, - проворчал Юрий, самый старший из всех компаньон, отсидевший два года за наркоту. - На хрен нам та Испания с шилом в заднице? Не врубаешься, что ли, да ты туда просто не доедешь! Толчок мигом все вычислит, от него не спрячешь виллу ни в Испании, ни на Мадагаскаре, ни в Антарктиде. Я подставляться не хочу.
- Ну а ты, Егор, что скажешь? - Валера с надеждой посмотрел на него.
- А чего говорить? Надо открывать подставную фирму на своих ребят. Пусть вся разница там и оседает. Для Толчка и корешей мы чисты, и все будут довольны. Чего ж такую возможность терять-то?
Подельники переглянулись и крепко задумались. В финансовых вопросах они разбирались примерно так же, как в ядерных реакторах. За них всегда думали нанятые специально для этого дела экономисты и бухгалтеры. Один только Егор штудировал по вечерам бесчисленные постановления и поправки к экономическим законам, появляющиеся в зависимости от запросов криминальных бизнесменов, спонсирующих своих лоббистов в правительстве и Государственной думе. Он легко ориентировался в российском коммерческом законодательстве и налогах и уже давно был готов открыть свою фирму.
- Молодец, Егорка! - похлопал его по плечу Валера. - Я знал, что ты меня поддержишь.
- Да ладно, что уж там, - скромно отмахнулся тот. - Ну все, я пошел к себе, у меня дел полно.
- И то правильно, - оживился Юрий. - Я тут себе одну тачку присмотрел полный улет! Поеду проверю на ходу, может, стоит взять.
Они быстро разошлись, оставив шефа в одиночестве. Егор зашел в свой кабинет и закрыл на замок дверь, чтобы никто не мешал. Сев в мягкое кресло с банкой немецкого пива, он стал размышлять о своем будущем.
Он живо представлял себе, как все эти самарские Толчки и Кургузы, перед которыми он пока вынужден ползать на коленках, в один прекрасный день начинают умолять его о пощаде, только бы не убивал. Если муж этой сумасшедшей на самом деле такой крутой и завязан на партийных бабках, то уж он, Егор, не продешевит, когда придет время требовать расплаты за месяц честных и праведных трудов. Он все возьмет, ничего не упустит. Он еще всем покажет, кто такой Егор Шелудько с Поволжья. Все-таки он счастливчик, как ни крути. Сколько было претендентов, когда решали посылать в Москву отмывать деньги? Да, почитай, полгорода! Но выбрали именно его, правда, больше как телохранителя, но это неважно - главное, он здесь, в столице, у него своя почти квартира, "БМВ" и куча женщин, любая из которых прибежит и раздвинет ноги, только свистни.
В дверь постучали, и раздался голос Ольги - секретарши, которая тоже пару раз лежала в его постели и была не прочь побывать там еще раз. Но он, слава богу, зарекся не связываться ни с кем на рабочем месте. Она оказалась девкой толковой, все сразу поняла и не донимала его нудными и слезливыми звонками и просьбами.
- Егор, ты здесь?
- Какого черта? - недовольно бросил он. - Нет меня. Умер. Сгорел за рабочим столом.
- Но она говорит, что это срочно, - пискнула Ольга.
- Кто такая - она?
- Выйди и сам посмотри.
Егор нехотя отставил банку, поднялся и открыл дверь, раздираемый любопытством. Ну не мог он пропустить ни одной юбки, хоть ты его убей. В гробу будет лежать, но не упустит случая заглянуть снизу под траурное платье какой-нибудь красотки, пришедшей проводить его в последний путь.
В приемной, у стола секретарши стояла Светлана. Он ее еле узнал. И не потому, что на ней была другая одежда, как-то по-особенному подчеркивавшая прелести ее безупречной фигуры. Лицо было тому причиной - губы плотно сжаты, нос заострился, глаза сверкали холодной злостью и отчуждением. Она словно состарилась за эту ночь, превратившись в черствую и злую старуху с телом девушки.
Ни слова не говоря, она прошла на высоких каблуках мимо него в кабинет и села в кресло для посетителей, положив сумочку из крокодиловой кожи на колени. Егор пожал плечами, поймав испуганно-вопросительный взгляд секретарши, и закрыл дверь.
- В чем дело? - весело спросил он, садясь за свой стол. - Мадам заболела?
Она подняла на него сухие прищуренные глаза и процедила:
- Я не могу много говорить.
Он увидел, что девушка с трудом сдерживает себя будто хочет разорвать его на части своими длинными коготками, но почему-то боится. Даже слова из нее вылетели не те, что написаны на лице. Но он не придал этому значения.
- Тогда говори мало, - усмехнулся он. - И покороче - у меня нет времени на пустые разговоры. Мы ведь, кажется, вчера уже все решили, не так ли?
В глазах ее загорелась такая ненависть, что он испуганно попятился, но она лишь выдавила:
- Все оказалось гораздо серьезнее, чем я думала. Все уже началось. Жди гостей. Запомни: никому ни слова обо мне! И не спускай глаз с моей души, иначе ее похитят!
- Но... как же, - пролепетал он, загипнотизированный ее страшным видом, я ведь не знаю даже, где она находится?
- Скоро узнаешь! - Она презрительно рассмеялась, но тут же закрыла рот рукой, словно эти звуки вырвались из нее помимо воли. - Прости, мне очень трудно держать себя в руках. Прощай. Готовься и не спи по ночам. Никому не верь. Ко мне не ходи. Купи пистолет.
Она резко встала, все еще зажимая рот, словно у нее был приступ рвоты и вот-вот изо рта брызнет фонтан, только не содержимое желудка, а грязные и пошлые слова, которых она сама боялась и стыдилась. Светлана стремительно пошла к выходу, не оборачиваясь. Промчавшись пулей мимо изумленной секретарши, она скрылась в коридоре, оставив Егора гадать: зачем она на самом деле приходила, о чем говорила и что с ней случилось?
- Кто это? - пискнула Ольга, широко распахнув глазки.
- Черт ее знает, - раздраженно бросил он, - психованная какая-то!
И снова закрылся в кабинете. От его хорошего настроения не осталось и следа - все затмила собой холодная ненависть в глазах Светланы. За что это она его так возненавидела? - начал он размышлять, чувствуя себя не в своей тарелке. Более того, на него вдруг навалился страх, беспричинный страх, сковав все его тело с ног до головы. Он весь дрожал, но уже не от холода, как вчера, а от ощущения чего-то неизбежного и жуткого, подступающего к нему со всех сторон, от чего он не сможет укрыться и отбиться своими длинными тренированными ногами. Трясущимися руками он открыл свой сейф, достал бутылку водки, налил в стакан и залпом выпил. Горячее тепло только на секунду заглушило мандраж, но затем с удвоенной силой навалился панический ужас. Обессиленный, он упал на диван и попытался собраться с мыслями. По лицу прокатывались волны судорог, глаза сами собой испуганно бегали, руки дрожали. Что с ним происходит, черт возьми7 Что это за чертовщина такая, в конце-то концов? Кого ему бояться? Он еще раз обвел глазами комнату, заглянул на всякий случай под стол, за диван, в шкаф с бумагами. Волнение стало немного отступать, лихорадка спала. Еще через минуту он уже был в норме.
Еще не веря, что все это происходило на самом деле, он подошел к зеркалу и попытался весело улыбнуться. Но лишь безобразная гримаса появилась на его лице: искривленные тонкие губы и пустые, обреченные глаза. Значит, все это было с ним в действительности. Вот это да!
Он вернулся на диван и стал вспоминать слова Светланы, чтобы хоть теперь понять их. Не зря же она приходила вот такая - совсем бабу не узнать! Видимо, все на самом деле серьезно, как она и говорила, но вот только что именно этого она не сказала. Сука! Дрянь! Стерва неблагодарная! Ну уж если притащилась сюда, так объяснила бы все до конца! А то все какие-то намеки и недомолвки! К чему этот туман? Он человек простой и конкретный, ему нужно четко наметить задачу, и он ее выполнит, как в армии. А все эти загадки и тайны только сбивают с толку Что она там говорила жди гостей? Каких гостей, когда их ждать? Еще и пистолет нужно купить. "Дура, зачем мне его покупать, если он у меня и так есть? Что еще? Ах да - никому верить не нужно. Ха, так я и так никому не верю! И еще что-то насчет сна... Ну-да, не спать по ночам. Это она, конечно, загнула. И про то, что скоро я узнаю, где находится ее душа, тоже загнула. Как же я узнаю, если понятия не имею, где моя собственная?"