Другое поражает. Дядя Юра, ну откуда взялось столько идиотов, готовых сдохнуть за тухлую идею смены рабовладельца?! Откуда в России столько идиотов, готовых за бабло для начальства сдохнуть в чужой стране?
Помните старые американские фильмы про индейцев? С Гойко Метичем?
— Помню. А при чем тут они?
— Да при том, что остервенелое месилово "укропов" с "колорадами" ничем не отличается от войны апачей с могиканами! И те, и другие зачищают территорию от себя самих. Собственными руками! Вменяемый человек туда не пойдет! Потому что он не понимает, за что должен сражаться и кого должен убивать. И действительно, кого? Таких же придурков, просто смотревших другой телеканал?
Впрочем, народ у нас грамотный. Не прошло и трех лет, и до широких масс начало понемногу доходить, что их в очередной раз поимели.
— Ну, хорошо хоть так. Костя, ты хоть соку выпей. Сам в прошлом году давил.
— Спасибо, — ответил Константин, потянувшись к графину.
Слегка промочив горло, молодой человек неожиданно сказал:
— А он ведь вас достал.
— Кто?
— Этот. Серый. Я четко видел.
— И ты, значит, с полчаса говорил о вещах очевидных, лишь ради того, чтобы собраться с мыслями и что-то спросить?
— Наверное, так, — согласился Константин.
— Так спрашивай!
— Как вы вернулись, спрашивать явно глупо. Потому спрошу: зачем?
— Подышать морским воздухом, посмотреть на солнце. На рыбалку сходить. Если повезет, правнуков дождаться. Так вышло Костя. Просто так вышло.
— Не получится. В смысле, просто подышать. Развалины еще разберут не скоро. А даже если бы и разобрали — нехороших вопросов к вам только прибавилось бы. Да и потом, — тяжело вздохнул молодой человек, — шагнув за грань, просто жить уже не сможешь. Потому я снова спрошу: зачем?
— Костя, у меня просто не было времени, чтобы связно сформулировать хоть какие-то идеи. Если помнишь, я старался жить спокойно. Политикой не интересовался.
— Я понял, дядя Юра. Но и вы поймите: времени на раздумья особенно нет. Вы уже ввязались в драку. И чтобы вам помогли, надо сказать людям, что делать-то. Вы просто не представляете себе, сколько народу готовы рвать нынешнюю власть в клочья. Было бы ради чего. Вариант хозяином подобрее не прокатывает — здесь не Галичина, где рагулье без пана — никак не может. Это Город! Вы просто скажите, как и что, а мы сделаем. Найдутся люди.
— А ты, значит, почему-то уверен, что я слова какие-то волшебные знаю.
— Может, и не волшебные, — Костя слегка обиделся. — Но в том, что знаете — уверен.
За столом воцарилось тягостное молчание. И я, просто чтобы перевести разговор на другую тему спросил:
— Так ты что, уволился по весне?
— Не-а, — мотнул головой Костя. — Мне до года еще два месяца служить.
— Так ты…
— Ага, прямо со службы пришел. Сразу, как дядя Миша позвонил.
— А эти ребята?
— Мое отделение. Да вы не переживайте. Ротный в курсе. Он ролик тоже смотрел.
— И что сказал?
— Сказал, что ничего не понимает, но уж если вы как-то выпутались, то явно дальше будет еще интереснее. А уж после того, как я вашу фамилию назвал, он вообще в осадок выпал. Надо же, говорит, наш Семецкий! Потом потер затылок, цапнул мой планшет и куда-то убежал. Думаю, в штаб.
А вернувшись, сказал, чтобы я брал ребят и бежал до вас. Но если что, добавил, в части никто в курсе не был. А так — прикроют. Все зависит от того, что вы скажете людям.
Поймите, разойтись с властью краями — не получится!
— А вот здесь я с молодым человеком полностью согласен. Более того, искренне удивлен, что вы еще не в следственном изоляторе, — донеслось из гостиной. Натан Аронович, не пожелавший участвовать в разговоре, все-таки решил обозначить свою точку зрения.
Тем же вечером, на улице с сохранившейся с довоенных времен брусчаткой. Той самой, где умудрились в течение многих лет соседствовать синагога и яркий образец сталинского ампира, точно такой же, как и во многих других городах. Про УВД не думать, оно ближе к морю почти на целый квартал.
— Лейтенант, ты умом скорбен? — спросил мужчина в мятом сером костюме.
— Как скажете, господин полковник.
— Не переживай, скажу. Но сначала ответь, за каким чертом ты поперся к деду без ордера? Да еще смежников привлек?
— Так, террорист же! Ролик на "Трубе" вы смотрели. Я и решил, пусть объяснит.
— Подумать, значит, была не судьба. Ну, хоть теперь послушай, — вздохнул полковник, неспешно разминая сигарету.
— Есть у нас всего две возможности. Первая: дед действительно подорвал корпоративчик, предварительно засунув Липачеву под челюсть железку. И ты, значит, пытался героически повязать террориста. Но не смог.