И в самом деле, что за дело Ему до того, кем считают люди грешного перед Ним?! Напрашивается однозначный вывод: все это дело рук человеческих. И неясно, хорошо это или плохо. Скорее всего, плохо. Ведь если принять как рабочую гипотезу о том, что Советы при желании могут поставить любого человека перед лицом жесткого, но полностью объективного сравнения с неким моральным императивом, то для большей части политической, военной и бизнес-элиты можно заранее заказывать лакированные гробы. Да, это не просто плохо, это - катастрофа! Пожалуй, другого определения подобрать невозможно.
Почувствовав холод и мерзкое, тянущее ощущение внизу живота, Гаскойн встал и неспешно прогулялся по кабинету. Выпил немного виски, чтобы хоть как-то унять охватившую его дрожь. И долго разглядывал укрытый предрассветными сумерками город, прижав лоб к прохладному оконному стеклу. Немного успокоившись, он вернулся к столу и продолжил размышлять, не забывая делать при этом пометки.
На миг пришла в голову мысль о том, что большевикам удалось реализовать что-то подобное проекту 'Монарх', в который усиленно вгоняли деньги кузены из-за океана. Но это предположение было тут же отброшено, поскольку происходящее по своим масштабом никак не шло в сравнение с попытками управлять поведением отравленных разной дурью бедолаг.
Предположения о психотропных веществах в водопроводе тоже было отброшено. Лично он, после долгих лет жизни на Востоке никогда не пил некипяченой воды, а вся эта отрава нагрева не выдерживает. К тому же, предположения о применении боевой химии никак не объясняли главного:
- Откуда в сознании циников, негодяев и отпетых головорезов, многих из которых он знал лично, все-таки возник этот самый моральный императив?
Даже наедине с собой сэр Альвари избегал пользоваться словом 'совесть'. Так было намного проще, а суть дела от использования обтекаемых формулировок совершенно не менялась.
- Только извне, - решил он. - Изнутри там ничего подобного быть не могло. Значит, те, кто обладают этим новым оружием, способны навязывать свои воззрения сколь угодно большим массам людей. Скорее всего, любые воззрения, представляющиеся им на данный момент правильными. Любые, заметим воззрения. Даже те, которые для подвергшейся обработке личности совершенно неприемлемы. Но им вынуждены соответствовать, даже если ради этого соответствия приходится отправляться в небытие.
- Те, кто располагает этой жуткой технологией, - продолжил логическую цепочку Гаскойн, - на данный момент практически неуязвимы и обладают абсолютной властью. Это, фактически, состоявшиеся Владыки Мира, даже если кто-то из бывших властителей по инерции продолжает считать себя полновластным хозяином в границах собственных владений. Первое же столкновение с реальностью станет наглядным, и, боюсь крайне болезненным опровержением их ошибочных воззрений.
Похоже, пора смотреть по сторонам с утроенным вниманием. В выигрыше будут те, кто принесет клятву на верность первыми. А отчет все же надо дописать. Порядок в любом деле - главное.
Людей, способных сопоставлять факты и делать правильные выводы, у нас всегда в достатке. Иногда даже слишком много. Тем более, в МГУ.
Заглянув на кафедру философии в надежде пересдать зачет, студент первого курса Николаев, услышал обрывок заинтересовавшего его разговора и не смог удержаться от искушения его подслушать.
- Если быть абсолютно объективным, коллега. Если не прятаться за обтекаемыми формулировками, то что, по-вашему, это такое, власть? - лукаво осведомился поставленный многолетней преподавательской работой бархатный профессорский баритон.
- Ну, - неуверенно протянул голос явно более молодого человека. - Власть, она такая. Все может. Покарать, помиловать, вознести или опустить. Власть - это все. Любые возможности, которые только можно себе представить.
- Учитесь все же формулировать коротко и точно, коллега, - вновь прозвучал профессорский баритон. - Совсем коротко. Длинных речей слушать никто не любит. Попробуйте еще раз.
После недолгого молчания, голос молодого человека озвучил короткую формулировку: