- Не переживай. Есть у меня человек верный. За инструментом в Тулу поехал. К вечеру, думаю, вернется, коли погода будет. А там посмотрим, посмотрим...
Другое страшно. В Москве - куда ни кинь - сплошь новые лица. И никому ничего от нас не надо, как раньше было. Попросил я там за своих, а мне так ответили, что и повторять - язык не поворачивается. Всех под одну гребеночку метут. Невзирая на возраст и заслуги. Слышал же, что Хозяин сказал?
- Как же, слышал. Единая для всех этика. Если у кого нет - не обессудь. Ты даже не животное, а так, мусор человеческий, урод, генетический брак, опасный для общества. Потому уничтожать будут тщательно, но без всякой ненависти.
Чем это для нас обернется, не хочется даже представлять.
- То-то и оно. Но бог даст - отобьемся.
... Москва, Кремль.
- На совещании присутствует специалист по данному вопросу, товарищ Вельяминов. Давайте послушаем его мнение. Возражений нет?
Присутствующие не возражали. После короткой паузы в кабинете прозвучало:
- Говорите, Илья Николаевич.
- Мы не знаем механизмов переноса сознания. Не знаем, что это на самом деле, промысел ли Божий или чья-то воля. Не знаем целей, преследуемых товарищем Семецким.
Человек, способный идти сквозь время, бесконечно чужд любому обществу. Потому, либо оно его подминает и растирает в мелкую пыль, либо исполняет его волю. В данном случае реализуется второй вариант.
С точки зрения обычной общечеловеческой морали, его действия можно охарактеризовать как тотальное беззаконие. Или как приход нового Закона - выбирайте наиболее приемлемый для Вас вариант. Все равно это ничего не меняет.
Перед совещанием я получил информацию, что процентов двадцать из тех, кто пережил приход Судьи, стали способны к восприятию чужих эмоций. Надеюсь, присутствующие отчетливо понимают, каким образом события будут развиваться далее?
26 декабря 1952 года. Астрахань.
- Значит, пятеро профессионалов высшей пробы на двух машинах не смогли отследить перемещения одного мальчишки, да еще и в центре города, на острове? - лишенным всякого выражения голосом поинтересовался полковник Холодов.
- Некуда ему было деваться, товарищ полковник. С одной стороны - Волга, с другой - два ерика. И никуда бы он не делся, если бы человеком был. Но это ж Судья. К тому же, кроме нас там еще и стрелок был. Его мы взяли, - не пытаясь оправдаться, а лишь констатируя факты, пояснил старший группы.
- Ну, если это называется 'взяли', то я - дед Мороз! - резко прореагировал Холодов. - Немного чести повязать воющего от боли стрелка, ползущего сдаваться на коленях.
- Готовы ответить по всей строгости. Только нет за нами никакой вины, - вновь высказался старший. - Вот, пусть хотя бы Рябинин расскажет, как оно, за Судьей присматривать.
- Пусть расскажет, - разминая очередную беломорину, согласился Холодов.
- Товарищ полковник, я ведь дальше всех находился. Ну, на случай неожиданных всяких перемещений объекта. И смотрел внимательно. Даже бинокль был. И зрение у меня в порядке. Только вдруг силуэт объекта расплываться стал. Пытался я присмотреться, даже бинокль вытащил, но все равно не смог. Слезы потекли, а пока проморгался - нет его уже. Но уйти он далеко не мог. Все равно либо я либо еще кто обнаружили бы. И вот еще что было... - Рябинин неожиданно замолк, явно сожалея о вырвавшейся у него фразе.
- Так что было? - заинтересованно спросил Холодов.
- Не поверите, нельзя такое в рапорте писать.
- Это мне решать, что нельзя, а что можно! Все говори, Рябинин.
- Мне показалось, товарищ полковник, что перед тем, как исчезнуть, Судья, подобрал с тротуара то ли палочку, то ли спичку... - оперативник вновь потерянно умолк.
- Да не тяни ты кота за принадлежности! - взорвался полковник.
- Так тут такое дело. Нарисовал он что-то вроде растянутого круга. Прямо на стене Персидского подворья. И шагнул туда. Кто ж в такое поверит?! И толку, что ребята тоже видели? Нам в дурку неохота.
31 декабря 1952 года. Лондон.
- Мы получили ваше прошение, сэр Альвари. Но прежде чем дать делу ход, мне бы хотелось выяснить у вас лично, почему же вы объявляете себя неспособным более выполнять обязанности Посла. - сочувствующим тоном произнес Энтони Иден. И, после небольшой паузы, продолжил.
- До последнего времени вы с блеском выполняли возложенные на Вас правительством и Короной обязанности.
- Короне следует подобрать на мой пост более восприимчивого и сообразительного человека, господин Министр. Он совершит меньше ошибок.