Моё время. Вытягиваю самый большой билет – обычно в длинных вопросах заложена половина ответа. Короткие вопросы почти всегда каверзные и подразумевают ответ на полчаса. Мне везёт – все вопросы мне знакомы и я не чую никакого подвоха. Выдаю информацию со скоростью пулемётной очереди. Хочется взять ещё один билет и снова, снова рассказывать. Вдруг они не поймут, что я всё знаю?! Это уже походит на паранойю, надо заставить себя замолчать и ждать оценки. Вопросов от комиссии почему-то нет. То ли я всё сказала не так, что нет даже смысла вставлять вопросы и комментарии, то ли не к чему придраться. Я настолько испугана, что не помню, что именно отвечала, слова сами по себе выливались из меня. За дверью меня терзают расспросами: «Ну, что тебе попало?!», а я на самом деле не помню.
Итоги нам объявят только в самом конце, когда все пройдут экзамен. Тем временем я пью какао, зачем-то снова просматриваю лекции, звоню маме, слоняюсь по коридору с отчаянным видом. И вот в дверях показывается преподаватель и громко зовёт: «Все заходите!». Измученная ожиданием толпа бежит в кабинет. В нашей группе две «тройки», это очень печально. Но хорошо, что они не мои.
У меня «отлично»! Камень с плеч. Я должна была это сделать, иначе зачем было приезжать. Хотя эти два месяца меня вымотали. Но впереди ещё стажёрские полёты, которые решат, буду ли я бортпроводником этой авиакомпании или же сдуюсь на последнем этапе. Говорят, многие понимали, что эта работа не для них уже непосредственно при практической работе на борту. Я ведь даже не знаю, как я переношу полёты. Я не представляю, что будет там, в небе. Вдруг, у меня будет кровь бить носом или случится приступ высотной болезни? Говорят, всякое бывает. Но мне не страшно, нет. Раньше надо было бояться, когда лежала в тёплой кроватке после ночной смены и шарилась по сайтам авиакомпаний. У меня «отлично», ура!
Сегодня последний свободный день перед началом стажёрских полётов. В службе мы проходим инструктаж, расписываемся в кипе документов и решаем хоть как-то отметить этот день. Так как идей ни у кого нет, предлагаю посетить кинотеатр на Павелецкой. Вадим, староста нашей группы, поддерживает мою идею, и мы садимся в автобус до станции Домодедовская, а потом спускаемся в метро. По пути мы всей гурьбой фотографируемся у Дома Музыки, смеёмся, бегаем по мосту, как малые дети – это первый раз, когда Москва для нас – место отдыха. Экзамены за плечами, первая волна ужаса уже позади, впереди волнительное ожидание первого рейса. А сегодня можно просто забыть о конструкции, технологии и конвенциях. Кино, попкорн, боевые друзья и целый день свободы.
01 апреля 2008 г.
Стажёрские полёты
Мой первый стажёрский полёт, курс на Одессу. Никогда не была на Украине, так что открытия происходят уже массово. Накануне я была на концерте группы «Аматори» в Лужниках, там меня зажали в толпе и сломали ребро. Сегодня от боли кое-как отскребаю себя от кровати, но это меня не останавливает, заворачиваю всю грудную клетку эластичным бинтом и еду на рейс. Хорошо, что на предполётном медосмотре не делают рентген.
Перед каждым рейсом проводится брифинг с дежурным инструктором, что-то вроде планёрки. Сегодня я впервые присутствую на нём, моя фамилия вписана в полётное задание и всё происходит всерьёз. Больше никаких муляжей, манекенов и пробных эвакуаций. И вот я, обычный человек, вдруг сижу здесь и завороженно слушаю: «Стоянка у нас сегодня седьмая, на борту будет два инфанта». То есть две мамочки с младенцами. За окном светит солнце, люди сейчас едут на какую-нибудь работу, пьют кофе в офисах, а мы собираемся лететь. И это тоже работа.
Вместе с экипажем еду в автобусе по лётному полю к самолёту. Страшно волнуюсь и радуюсь – я среди настоящего экипажа! Напротив меня в автобусе даже сидит настоящий пилот с лётным чемоданчиком, в красивой отглаженной форме с четырьмя лычками на рукавах! Он улыбается, что-то рассказывает бортпроводникам, а я никак не могу поверить, что всё это происходит со мной. Я в обычном стажёрском чёрном костюме и белой рубашке, с гладко причёсанными волосами и строгим макияжем – наверное, стажёры всегда со стороны выглядят курьёзно, как ходячее наглядное пособие.
На время взлёта меня сажают на откидное кресло в кабине пилотов. Боль в ребре, ногах, шум в ушах, стук в сердце и полное непонимание, куда я попала. По моему выражению лица сразу понятно, что я нечастый пассажир. Лётчики смеются – стажёры, это всегда так мило. Напоминают, как пристегнуться на откидном кресле. Сразу после отрыва от земли самолёт высоко задирает нос, и я не вижу ничего, кроме неба. Захватывает дыхание, и я глупо улыбаюсь, не зная, что интереснее – наблюдать за работой пилотов, вспоминать конструкцию самолёта и рассматривать её в живую или смотреть в небесную глубину за окном. Через десять минут после взлёта я должна быть в салоне эконом-класса для начала работы. Но, засмотревшись в окно, я прихожу только через пятнадцать минут. На меня косо смотрят бортпроводники, но по моему виду понятно, что я в шоке. Ах да, тут ведь ещё и пассажиры есть. Надо, кстати, осмотреться на месте, как их эвакуировать, если что.