После того, как дети князя Лишани освободились от опеки мачехи, должен был наступить момент их торжества и расцвета. Однако события пошли совсем иначе. Князь Вышеслав, как известно, не смог создать семью и добровольно принес себя в жертву ради спасения своего народа при нашествии чумы. Было ли это действие колдовского проклятия или же нечто другое? Я не имел возможности оценить князя на предмет наличия на нем проклятия, поэтому могу предположить иное. А именно, что никакого проклятия не было вообще. Просто мальчик сумел полюбить свою мачеху, но под влиянием более сильной и авторитарной сестры старался скрывать, утаивать это чувство. Возможно, при даче судебных показаний он заставлял себя повторять вслед за сестрой аргументы не в пользу Мериамлы – по сути, слова предвзятости, обиды, субъективного детского неприятия мачехи. А в дальнейшем – не смог простить себя за это! Брат и сестра всю жизнь крепко дружили, Вышеслав любил и уважал свою сестру, но сознательное или подсознательное, сильное подспудное чувство вины перед казненной мачехой продолжало мучить его все оставшиеся годы. И в результате смерть показалась ему наилучшим выходом.
Что же было со Златой?
Более, чем уверен – тоже самое! Иначе отраженное заклятие Джевер Аджимер не имело бы над девушкой никакой силы. Злата была уверена в своей вине, в том, что именно она способствовала гибели женщины, которая ее любила. Так как уже ничего исправить было нельзя, спустя годы Злата совершила то единственное, что могла – перенесла тело мачехи в освященные пределы кладбищенской ограды и похоронила рядом с могилой отца.
Подтверждение этому я получил, когда Радмир раздобыл и принес мне завещание князя Вышеслава, в котором тот поручает сестре похоронить его рядом с отцом, в могиле матери. Однако при посещении родового кладбища князя Лишани, Злата показала мне три могилы, а не две. Я увидел, что могила княгини Лутеции не была потревожена, но, если княженка похоронила брата рядом с отцом, то значит ли это, что второй пункт его завещания она нарушила? Я понял, что – нет: именно Мериамлу Вышеслав считал матерью и уже тогда он знал о наличии третьей, более свежей могилы в их усыпальнице.
Тем не менее, что давало мне всё это знание? Каким образом оно помогло бы одолеть губительное действие отраженного проклятия, которое питалось муками совести самой девушки? Тут мне нужен был профессиональный совет ведьмака, и этот совет не замедлил появиться вместе с самим ведьмаком, который нежданно посетил меня в таверне и буквально шваркнул об стену с вопросом – что такое я сотворил с его княженкой?!
В ту ночь, обсудив все, мы с Радмиром решили объединить наши усилия…
***
…Снежинки танцевали и медленно вились над ледяной дорогой… шаги копыт… скрип седла… теплый пар от лошадиных боков…
Радмир почувствовал, что Златка проснулась, потому что ощутил на шее ее внезапно участившееся дыхание.
- И вовсе не была она злой… - срывающимся голосом проговорила девушка. - Любила вечерами играть отцу на лютне… готовить нам душистые чаи… бегать с собаками наперегонки по лугу… Бывала гордой и упрямой, могла обидеться, могла рассердиться… но нас не наказывала никогда… Она была несчастной, которая очень хотела стать счастливой… или казаться ею… а я не могла ей этого позволить! Не могла простить того, какими влюбленными глазами смотрел на нее братик… того, как смеялся и сиял, общаясь с ней, отец… того, что она пыталась стать хозяйкой в нашем доме… где Белой Королевой всегда была мама … где должна была стать королевой я!.. Всё, что ни делала она, я старалась очернить… Когда какая-то злобная тварь стала душить цыплят и кошек в амбаре, я приносила их тайком под ее окно… и уверяла всех, что это - дела рук злой чародейки! Когда она ухаживала за заболевшим отцом, которому становилось всё хуже, я говорила слугам и соседям, что это мачеха готовит ему губительные зелья… Меня-то все любили, мне абсолютно верили… а я радовалась, видя, как испуганно округляются от этих моих мерзких «тайн» глаза братика… А мрачные слухи ползали, передавались по округе, преувеличивались… В конце концов я заблудилась в своем вранье сама – сама же и поверила ему… Когда был суд, она нам объявила, что мы будем помнить ее всегда… мы и остались с тем, что помнили о ней… Брат – со всем своим самым светлым… я – со своими чудовищными сказками… Она ушла… а мы остались… с этим!.. навсегда!!. Всё зло, что родила я, что я вынашивала в себе – осталось жить во мне! Срослось со мной, вросло в меня… и стало моей явью… моим кошмаром… мной!..
- Нет, - спокойно возразил Радмир. – Твоим оберегом.
- Что?!.
- Конечно, я лишь бездушный ведьмак, о которых люди говорят, что прикупить мораль и совесть им не в нужду и не по карману, но видно даже мне, что благодаря этому оберегу ты есть то, что есть. В тебе остался лишь единственный из страхов – страх вновь совершить какое-либо зло. Ты даже смерти не боишься! Ты умертвила себя вместе с Мериамлой. Наказала себя за нее сполна. И ведь не только из-за стыда за свое содеянное ты не обращалась к ведьмакам за помощью в избавлении от кошмара. Ты несла его себе в наказание - за нее! Ради нее! Ведь ты тоже ее любила! Сама себе не признаваясь в этом…
И Златка завыла…
***
… Стук копыт… качание седла… снежинки на плаще…
Она уже не плачет, обессилев от этих долгих и горячих слез. Распахнутые в небо усталые глаза не видят неба – смотрят куда-то внутрь себя…
Вдруг Злата тихо улыбнулась, словно пробудившись от длительного сна. Пошевелилась, выпрямилась. Ее руки скользнули по корпусу ведьмака, и она крепко обняла Радмира – то самое бесценное, что всю жизнь искала. Потерлась о его плечо щекой, как кошка, погрузила пальцы в жесткий хвост его волос. Он повернулся, удивленно глянул, но смотреть пришлось недолго – Златка притянула его к себе за шею, прильнула губами к его губам – обветренным, не избалованным лаской - и долго не могла напиться ими, как влагой в знойный полдень. Целовала его в скулу, щеку, подбородок – куда только могла дотянуться, потом уткнулась лицом в горячую, бьющую пульсом жилы шею, прижалась снова крепко-накрепко, долго-надолго…
- Как ты там сказал?.. «покроемся корою»?.. – прошептала наконец она.
- Если захочешь… Хочешь?..
- О нет, - и вздохнула, и улыбнулась Злата. – А как же Вырица?.. и мои гости?… Скажи мне лучше вот что - ты умеешь держать в подчинении воинов?
- Кого?.. Каких?.. Ну, разве что волколаков…
- Тоже неплохо. Повороти назад. В конце концов, мне тоже пришлось самой всему учиться.