- Безмозглый лешак! У тебя ума не хватает понять даже простую вещь: почему она отдала тебе уникальный амулет – единственную свою защиту от зла?! Да потому, что твоя жизнь ей дороже собственной! Не тебе, мудак, рассуждать тут о недостатке любви! Как же я буду рада никогда больше не увидеть тебя подле Златки!
Йеннифэр развернулась и выскочила за дверь, крепко ею хлопнув. Радмир выругался и впечатал бутылку в дверной косяк.
***
В пасмурный вьюжный день в городские ворота Вырицы въехал всадник. Гнедой конь фыркал, звонко бил копытом по мерзлой брусчатке. В заснеженных оконцах домов тускло отражалось безрадостное зимнее небо. Народу на улицах было мало, всадник без проблем проехал до княжеского дома, спешился, завел коня под навес, молча передал повод конюшему. Постоял у входа в дом, перед закрытой дверью. Потом толкнул её рукой. Переступил порог только тогда, когда дверь полностью раскрылась, ударилась о стену. В холле его встретил тиун, который, согласно порядкам этого дома, молча поклонился и безо всяких вопросов повел за собой.
В комнате с окнами на закат, возле горящего камина ведьмак увидел княженку – она шила, у ног её лежал ворох лоскутков и обрывков пряжи. По другую сторону от камина расположились двое уже знакомых ему странствующих менестрелей, парень и девушка, которых Злата оставила зимовать в городе, потому что девушка ждала ребенка.
Княженка поднялась и пошла Радмиру навстречу. Оглядела его всего – от мокрых волос, с которых стекали капельки растаявшего снега, до заиндевелых сапог, покрытых наледью жестокой поземки. Тут же распорядилась подать глинтвейн и горячий ужин. И вновь растерял ведьмак слова, застрявшие где-то в груди горячим комом, только смотрел на нее неотрывно блестящими глазами: кажется, скажи она - «сверни себе шею», так тут же в окно бы и кинулся…
Накрыли рядом с камином стол, Злата позвала и менестрелей. Те были люди умные и наблюдательные, поели быстро, попросили разрешения поиграть госпоже и гостю и деликатно удалились со своими инструментами в угол. И заиграли «Вечный огонь» барда Лютика! Радмир вздрогнул и понял, что плачет, и не сослаться ему уже на секущую глаза пургу…
Он резко поднялся из-за стола. Княженка тоже встала, подошла с вопросом: куда он на ночь глядя? Тогда ведьмак решился:
- Позволь поговорить с тобой!
Злата, не говоря ни слова, провела его в соседний зал. Встала лицом к нему, опустив перед собою сжатые в замок руки и опустив глаза.
— Спросишь – зачем приехал? Что скажу моим косноязычьем?.. Тоска меня пригнала… Что жизнь ведьмачья? От боя до боя… Такими нас создали… так воспитали… пока однажды не погибнем… и хорошо ещё, если зароют, не оставят на корм зверью… Мы ж не люди. Мутанты. У нас не может быть семьи. От нас не бывает детей. Живем как волки - по волчьему - среди волков… Зачем… за что, скажи мне… - голос Радмира сорвался, - была послана мне эта любовь?! В тот первый день, когда глаза твои увидел… когда ты еще не решила для себя, что от меня надо защищаться… одна минута только и была у меня, чтобы увидеть тебя всю, какая ты есть… до дна… до души… утонуть в тебе… захлебнуться в тебе, как в ливне в жаркий полдень… Одну минуту только эту я получил как отраду… Всё знаю я, всё я понимаю — ты княженка, дочь князя и быть тебе женою князя… На что же мне надеяться?.. Что я хотел в ту ночь?.. Чтобы ты хоть выслушала меня… всю боль мою, всю радость, всю тоску… чтоб сесть у твоих ног позволила, уткнуться в них лицом, колени целовать… чтоб ты нашла мне место в своей жизни… быть воином твоим, охранником, хоть через лужи тебя переносить… - он задохнулся и замолк надолго. Потом закончил горько. - Не захотела слушать!.. Порог переступить не разрешила!.. Знай свое место, ведьмак!.. Ушел… и - не могу уйти… посмешищем стал для твоих друзей… - он покачал головой. Потом воскликнул жестко: - Не буду я другом! Не жди, как друга! Люблю я тебя!.. Прости, что встретился тебе… прости, что докучал… что не смолчал сегодня… придя проститься…
Тут Злата подняла глаза.
Как полдень сияли эти глаза, как озера, высвеченные солнцем до дна.
- С первого дня я полюбила тебя. С первого взгляда…
========== Часть 3. Златка и Мериамла ==========
Страх…
Ночь пропитана этим чувством, словно салфетка на чайном блюдце. Страх ползет по спине струйками холодного пота, душит горло скользкой удавкой, подкашивает дрожащие ноги. Но девочка в белой ночной рубашке не может остановиться, не может шагнуть в сторону или повернуть назад. Только вперед, куда этот тошнотворный страх тянет ее словно цепями…
Когда ей становится совсем плохо – она сжимает кулачки, призывает на помощь гнев. И любовь. Там впереди – братик. Один на один с ней. Девочка не может этого допустить!
Под маленькими босыми ступнями – холодные плиты бесконечных коридоров старого замка. Мертвенно-фиолетовый свет луны призрачными пятнами расползается по душным гобеленам, очертаниям дверных проемов и боковых лестниц. Девочка медленно идет в бесконечном сизом сумраке ночных коридоров. Вот и поворот на винтовую лестницу, ведущую наверх, в башню… Страх прорывается наружу тяжким грудным стоном… Вот и дверь на самом верху лестницы – тяжелая, отвратительная на ощупь, как дверь склепа…
Девочка толкает ее обеими руками, и открывается вид комнаты, озаренной множеством красных свечей, среди которых на возвышении сидит она – красивая и страшная, но девочка смотрит только на коленопреклоненную фигурку возле её ног. Вышек… Он уже без сознания, голова бессильно уронена на грудь, но она не позволяет телу мальчика упасть. У его ног – всё тоже: окровавленное тельце котенка, живого, корчащегося, и – окровавленный ножик…
- Ничтожный слабак! Трусливый слизняк! Безвольный агнец! Ты ни на что не годен!..
Склонившись с кресла, она хватает тельце замученного котенка, с размаху бьет его головой о ступеньку – так, что на детские ночные рубашки летят кровь и мозги, - вышвыривает трупик в раскрытое окно.
- Теперь ты! Ты будешь играть мне на лютне! Мы повторим урок. Бери!!
Девочка шатается и смотрит на свое орудие пыток – кусок черного дерева с натянутыми вдоль него скользкими струнами… и сразу же её маленькие пальцы пронзает жестокая боль…
—
… Злата резко распахнула глаза. Потолок спальни качался перед запрокинутым лицом. Она ощущала, как стекает по вискам, шее, груди холодный пот. С трудом села, опершись на дрожащие руки. Потом скользнула босыми ногами на пол, прошла, покачиваясь, в умывальную комнату. Почерпнула ладонями воду в купальной чаше, долго плескала прохладной водой в зажмуренное лицо. Взглянула на руки и вздрогнула: кровь на ладонях?!.
Нет, это просто всходило солнце. Розовое марево рассвета обнимало город…
***
Деликатно постучав, с поклоном вошел тиун.
- Аудиенции Вашей светлости просит господин Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой.
Брови Златки изумленно поползли вверх:
- Проси!
Она вышла вслед за тиуном и увидела, как через анфиладу комнат входит объявленный гость. Выглядел Регис как обычно – в длинном бежевом сюртуке, старом черном жилете, перепоясанным кожаным ремнем, с излюбленной ароматической торбой через плечо; голова с открытым лбом и крупным носом высоко вскинута, словно голова ворона, с которым вампир поддерживал свою удивительную многолетнюю дружбу.