Холод уже не жег — он согрелся в комнате и немного ожил. Ужин на свежем воздухе с видом на вечернюю зарю. А его хозяин — ценитель прекрасного. И место для замка выбрал живописное, если сам строил. Сами строения кажутся продолжением скал. Настоящее орлиное гнездо.
Только вот не похож он на орла. Лицо бледное и усталое. И такое же неживое, как его голос. Будто его заставляют здесь присутствовать, а не раба.
Один из стульев Моле занял, не дожидаясь разрешения, но неизвестный “спаситель” ничего не сказал по этому поводу.
Стол был невелик, и пищи на нем размещалось немного. К тому же она была предельно проста — не королевский и даже не графский ужин, но отнюдь не от бедности. Это интриговало.
Сочная оленина, кабанина с луком и грибами, рыба речная с коричневатой корочкой. Сыр, соленые грибы и сливы. Скорее, ужин охотника, чем правителя, но мастерство поваров не скрыть, даже если они пытались это сделать.
Моле откинулся на спинку стула, позволяя себе насладиться мягкостью меха плаща. В конце концов, не так уж много ему осталось наслаждаться. Его снова потянуло высказаться.
— Итак. Кто вы? Вы знаете, кто я, но ваше лицо мне незнакомо. И это место тоже.
Сев напротив него, неизвестный пару мгновений ничего не отвечал, словно сомневаясь в словах графа Моле.
— Триас Ральдо. Герцог Варкано.
Какое-то время Моле изучал его лицо, а потом усмехнулся.
— Вы самозванец, кем бы вы ни были. Герцог Варкано — Сальво Перье, старик, доживающий свои годы. А трое его наследников — юнцы, пропивающие наследство. Кроме того, я их знаю в лицо. Всех. Сделайте милость, скажите мне правду — все равно я ваша собственность. Никто ничего не узнает.
Триас Ральдо — или кем он был на самом деле — покачал головой, и его лицо снова стало суровым.
— Если вы не заметили, граф, с вами обращаются лучше, чем с рабом.
Тот кивнул.
— Премного благодарен, я действительно заметил. Но это не отменяет того факта, что вы купили меня на рынке. Купили для определенных целей. Явно не для работы — тогда выбрали бы кого-то поздоровее, а не шлюху, которую поимело всё окрестное население. Не того, кто опозорил свой род, проиграв войну и попав в рабство. Но хотя бы здесь я на своем месте. Только вот не научился подчиняться.
Он перетянул себе на тарелку кусок оленьей ляжки, сдобренной черносливом. Отрезав кусок и начав жевать, он ощутил привкус превосходного черного пива — вот почему мясо было таким бесподобно нежным.
Дождавшись, пока граф займет свой рот, герцог налил себе вина, оставив бутылку на середине стола — гость не неженка, сам себе нальет.
— Вы закончили? Отлично. Для начала — теперь именно я — герцог Варкано. Так сложилось, что ни старика, ни его сосунков здесь больше нет и не будет. Отныне это мои владения. Мое имя настоящее, и неважно, что вы думаете о нем. И второе ваше заблуждение — вы не моя собственность и вольны покинуть это место, когда пожелаете.
Риану Моле дорогого стоило не выронить из рук вилку и нож, но в остальном он надеялся, что сумел скрыть свое состояние.
— Вот как? Предположим. И зачем же вам понадобилось спасать позор вымершего рода от невольничьего рынка? Решили обзавестись должниками? Хороший ход для нового герцога, но со мной вы прогадали. Я больше не граф. У меня нет ни денег, ни земель, ни — как выяснилось — друзей. Все что у меня есть — моя задница, мой рот и мой член. Всё это богатство к вашим услугам в любое время суток. Так и быть — не стану сопротивляться и кусаться, раз вы хотите казаться столь благородным. Конечно, еще за мою голову назначена награда, так что выгоднее меня все же продать моим врагам. Вряд ли вы захотите меня после того, как во мне перебывало столько народа. Заодно и зрелищем насладитесь.
С громким треском лопнуло стекло, и Моле уставился на лужицу красного вина на столе из полосатого, черно-желтого дерева. Лицо герцога было непроницаемо, когда он, взяв салфетку, протер ею ладонь, небрежно ногтями выдернув осколок. Белоснежную ткань он сжал в кулаке.
— Вы ошибаетесь, граф Моле. Мне не нужны ни ваше тело, ни что-либо еще. От вас мне вообще ничего не нужно.
Тот качнул головой.
— Тогда зачем было покупать меня? Не с кем больше ужинать? У вас нет женщины? Вы не бедны, как я вижу, так в чем же проблема? Только позовите — вас окружат красотки. Или красавцы, кого вы больше любите?
— Это не проблема.
Голос герцога был спокоен, хотя губы чуть заметно подрагивали от злости.
— Вы верно заметили. Я достаточно богат, чтобы поступать правильно. Я не считаю рабство правильным. И не держу рабов. Здесь только слуги, которым я плачу за работу.
Риан фыркнул, но герцог Варкано одним движением поднялся. К пище он так и не притронулся. Граф же уже был сыт, отвыкнув от хорошей пищи.
— Идите за мной.
Триас не ждал его, как и тогда, у ворот. Его уверенный шаг был очень широк и быстр.
Когда они оказались на другом балконе, граф Моле присвистнул от удивления.
Внизу расстилался почти что город. Здесь был более пологий склон, и весь он был занят домами — жилыми и мастерскими.
Руки герцога Варкано легли на ограждение.
— Вы слишком недоверчивы, граф, но я вас понимаю.
Моле снова усмехнулся.
— Как вы можете понять раба?
Триас обернулся, и Риан невольно вздрогнул.
— Я был рабом, как и вы, граф Моле. Я знаю, что это такое. Я знаю, что вы чувствуете, и сверх того еще немного.
Риан недоверчиво покосился на собеседника.
— И как же вы стали герцогом?
Ральдо пожал плечами, словно говорил о само собой разумеющемся.
— Просто. Убил старика Перье и его сыновей, объявив их предателями, благо, знал, где копать. Родня как-никак, хоть и не близкая. Троюродная.
Теперь уже Риан Моле смотрел на него во все глаза.
— И вам позволили?
Триас снова кивнул.
— У них не было выбора. Спасибо дядюшке Перье — у него осталось множество доказательств чужих ошибок. Я дал слово молчать. Остальные поддержали меня. Это было выгодно всем. Мне удалось поднять и наладить здесь торговлю и кое-какие ремёсла. В казну потекли деньги.
— Да уж. Вы сама добродетель.
Герцог Варкано усмехнулся, холодно и недобро.
— Никогда к этому не стремился. Просто я не люблю ложь. Стерпеть могу многое, но я не святой и не умею прощать.
— Тогда вы просто обязаны меня наказать за мою вольность.
Снова взгляд, косой и острый, как удар кинжала наемника.
— Прекратите паясничать, граф. Я не держу рабов и не унижаю людей. А убивать вас не за что. Я просто посчитал, что вам не место там, на рынке. Обычно я покупаю людей, которые что-то умеют, кроме того, чтобы быть двуногим скотом. Мастера, лекари. Попадаются даже те, кто сведущ в науках.
Он обвел взмахом руки город под стеной.
— Это все — бывшие рабы. Сейчас они свободны. Не богаты, но и не нуждаются. Они заводят семьи, их дети здесь учатся грамоте. У них бы этого никогда не было, но они сами это сделали. Я лишь собрал их вместе и кое в чем помогал. Теперь это место приносит доход, а не гниет, как при семейке Перье. Как видите, моя добродетель ни при чем. Я просто умею делать деньги.
— И вы хотите сказать, что они здесь по своему желанию?
— Абсолютно, граф. Каждый из них имел шанс покинуть меня. Некоторые им пользовались. Те, у кого есть, куда идти. Я давал им немного денег на дорогу. Кое-кто возвращался, когда оказывалось, что они зря тешили себя надеждами. Некоторые оставались сразу.
Прищурившись и еще не веря, граф посмотрел на герцога.
— И как давно вы начали?
— Четыре с небольшим года назад.
— Большая работа. Вы многое успели.
Триас кивнул.
— Я был не один. Им самим это понравилось.
Риан мечтательно улыбнулся.