Выбрать главу

Глава Шестая.

Мари чувствовала себя неуютно, ловля насмешливые взгляды со всех сторон. Сирхан пригласил ее в дорогой ресторан, чтобы она отведала местную кухню. Однако она знала, чего на самом деле хочет он.

Уже неделю он тщетно добивался у нее правды, где находятся фотографии, и спрашивал, не уничтожала ли она еще их. Сирхан и не знал, что каждое его слово жестко доказывает, что между ними ничего не может быть.

Боясь, что Сирхан может найти компромат, Мари спрятала его под подушкой, заранее попросив горничную не трогать постель.

На самом деле фотографии давно потеряли для нее ценность. Мари понимала, что когда вернется в Париж, – а когда – нибудь она все равно отправится на родину, – то Гэвин Спенсер выбьет из нее душу, требуя эти чертовы фотографии.

Нет, она просто уволится и забудет о таком низком человеке, а ее опыта и квалификации хватит для других издательств. Об этом Мари не очень – то переживала.

Мари посмотрела на мужчину, сидящего перед ней. В традиционной восточной одежде он выглядел так привлекательно, что у нее защемило сердце. Да и она не отличалась от него: в белоснежном балахоне с атласным белым платком на голове она не была похожа на саму себя.

Но законы Тапкары запрещали строго – настрого выходить женщинам на улицу без головного убора. Конечно, Мари могла бы возразить, но не стала.

Сегодня она решилась поставить окончательную точку.

Точку в отношениях с Сирханом и вернуться с братом обратно, позабыв обо всем.

При воспоминании о том, насколько сильно привязался ее брат к Сирхану, слезы подступали к ее глазам. Она удивлялась, когда султан изъявлял желания поиграться с мальчиком или рассказать ему интересную историю.

Но она обязана понять, что между ней и Сирханом ничего не может быть. В конце концов, у них разное вероисповедание. А женой султана могла быть только мусульманка.

-О чем ты думаешь? – щелкнув пальцем перед ее носом, спросил Сирхан – Официант все принес. Пробуй, иначе остынет.

Мари неохотно поковыряла вилкой и снова взглянула на непринужденно жующего мясо мужчину. Такой любимый и такой далекий. Такой близкий и такой недосягаемый.

-Сирхан…-начала Мари, но замолчала и уставилась в свою тарелку, наполненную всякими изысками. Аппетит совсем пропал.

-Тебя что –то тревожит? –участливо поинтересовался Сирхан, отложив столовые приборы и нежно взяв ее за руку –Что случилось?

-Ты не хочешь знать, где фотографии? –наконец подняла глаза Мари и заметила, как тень пробежалась по лицу Сирхана. Его взгляд стал колким, и он убрал свою руку.

-Твоя совесть наконец – то проснулась – холодно произнес Сирхан –Может, ты поняла, что пора прекратить шутить? То, что сейчас происходит, не забавно.

Мари кивнула:

-Я знала, что ты все это устроил для того, чтобы я все сказала.

Султан пригубил прохладительный напиток и подтвердил:

-Как только я не выманивал из тебя ответа, но ты крепкая, как орешек.

Она не покажет ему, как больно задели ее его слова.

-Но сегодня я приняла решение, что пора заканчивать этот цирк.

Не дав Сирхану ответить, Мари вытащила из сумки конверт с фотографиями и негативами. Мельком бросив взгляд на мрачное лицо Сирхана, она осторожно поднесла его к свече, горевший ярким пламенем. Свеча, которая стояла между ними, словно палач медленно рубила последнюю надежду.

Сирхан и глазом не моргнул, внимательно смотря, как догорает бумага. На голубые глаза, наполнение слезами и также блестевшими, подобно искорке. На полные губы, которые сжались в тонкую линию.

-Обожжешься, Мари –тихо предупредил ее Сирхан, но девушка продолжала держать руку над огнем. Его поразила мука на ее лице. Нет, это было не корысть и не алчность, а нечто большее, что его разум отказывал воспринимать.

Если бы он только знал, что она уже давно обожглась…

Языки огня жадно лизнули ее пальцы, и Мари, вскрикнув, немедленно поднесла руку к губам, подув на красные опухшие подушечки пальцев.

Из глаз ее полились слезы боли. Не физической, а душевной. Она и не пыталась скрыть поток слез. Сирхан громко выругался и приказал что – то охране, одновременно дав официантам распоряжение принести аптечку и убрать пепел.

-Habibi, что ты наделала? –печально спросил Сирхан, разглядывая ожоги и качая головой. Мари подняла голову и едва не задохнулась от вспыхнувших эмоций, которые видела в когда –то холодных серых глазах. Там было все: забота и вина, грусть и жалость, но любви все –таки она не заметила, как и не пыталась разглядеть.

-Я сожгла все – хрипло сказала Мари – Клянусь тебе, что у меня больше ничего нет.

-Мари… -начал он, и она резко перебила его:

-Можешь, обыскать мои вещи.

Снова выругавшись, Сирхан осторожно обработал ожоги и после того, как забинтовал ее руку, укоризненно произнес:

-Ты не маленькая девочка, но ведешь себя так глупо. Для чего наносить себе вред? Болит сильно?

Мари машинально кивнула, ошеломленная его реакцией и словами. Он не требовал преподнести ему доказательства или обвинить во лжи, а искренне переживал за нее.

-Ужин не состоялся, потому мы отправляемся в отель – многозначительно обведя стол взглядом, Сирхан встал и, подойдя к ней, ловко, словно она ничего не весила, подхватил ее на руки и понес по направлению к машине. Двое телохранителей шли впереди, а двое – сзади.

Это конец.

Она знала, что сегодняшний день будет последним в их отношениях, ибо завтра Томми и она улетят в Париж, а ей останутся лишь грустные воспоминания.

Как бы Мари не хотела, но вычеркнуть из памяти жаркие прикосновения нежных рук к ее телу отпечатаются навсегда.

Как забыть те поцелуи! Его тело, его губы! Если бы он был с ней всю жизнь…

Тяжело вздохнув, Мари снова заплакала, прижавшись щекой к его теплой груди, стараясь не выдать истинную причину своих слез.

Никто и не поверит ей, что она была любовницей самого султана, однако этот факт ее не досаждал. Ее угнетало то, что пройдут года, и Сирхан не вспомнит о ней.

Может, и она выйдет замуж за какого –нибудь хорошего мужчину и родит ему детей.

Предательское воображение нарисовало ей темноволосых мальчиков с пронзительными серыми глазами, хмуро изучающими мир, и сердце ее разрывалось от невыносимой боли.

Это лишь мечта! Такого и быть никогда не может!

Султан Сирхан Парлет Вери не возьмет в жены чужестранку, а, возможно, что вообще никогда не женится.

У него было два брата, которые по всеми миру прославились известными ловеласами, что означает, они могут обзавестись семьей быстрей. Мари прекрасно догадывалась, как султан избегает брака.

Наверное, от тяжелого детства остался след.

Погруженная в свои мысли, Мари не заметила, как они доехали до отеля, как все работники удивленно смотрели на них, как Сирхан уложил ее на постель и раздел.

Только оказавшись полностью обнаженной, Мари пришла в себя и попыталась укрыться одеялом, но Сирхан покачал головой.

-Habibi, не стесняйся меня.

Он встал, подошел к выдвижному шкафу и, достав легкую перламутровую ночную рубашку, доходившую ей почти до колен, протянул ей. Мари поспешно надела ее и посмотрела на него. Он, казался, таким подавленным и расстроенным, что Мари очень удивилась.