Что до паука из башни, то он по-прежнему живет там. Дядя не велит слугам его тревожить. Паука зовут Гордон. Он огромен, как маслина; весь черный, а на брюшке - белый крест.
И мой па. Его странность вот в чем: он любит советы. Па - лорд-представитель в Палате, ниточка дядиной паутины, что тянется прямо в столицу. Тебе виднее, чем занимаются лорды в Палате. Меня это никогда особо не занимало, впрочем, одно знаю точно: они там советуются. Дают советы друг другу, императору, министрам, своим сюзеренам... Но отец - особенный. Он - единственный человек на свете, кто любит просить советов, а не раздавать их. Спрашивает у дяди, мамы, своих рыцарей и секретарей, даже у меня. Всем это очень нравится, и мне, конечно, тоже. Приятно же, когда твое мнение интересно уважаемому мужчине, лорду Палаты! Все очень любят отца.
Главный его советник - некто лорд Косс, второй представитель Литленда в Палате. У Косса есть имя - Брендон, но об этом легко забыть. Все зовут его по фамилии, ведь он похож на слово "Косс" - такой же лаконичный, мягкий, свистящий, и с "о" посередине.
Он сказал отцу:
- Примем их в загородном имении. Так будет лучше.
О ком речь - отец знал, почему так лучше - нет. Но спорить не стал, прислушался к совету. Мы переселились за город.
* * *
Лейси - это наше имение в Короне. Оно в десяти милях от Фаунтерры, я очень его люблю. Там просторный дом, двадцать акров полей - наших собственных, рощица с ручьем. Источник холоднющий, как... черт, и сравнение не подберешь! Тебе бы понравился. Нырнешь в него - так завизжишь, что сама оглохнешь! Зато весь день потом тебе жарко и счастливо. Еще в Лейси роскошные конюшни: тридцать голов, в том числе четыре моих мальчика. У каждого Литленда своя одержимость... мою ты знаешь.
Едва приехали, первым делом я пошла в конюшни, привела Поля - он был со мною на играх, а Жиль оставался в Лейси. Поль и Жиль - братья-близнецы, рыжие мэй-литлендцы. Самые лучшие! Отец подарил мне одного, но я упросила купить и второго - чтобы не разлучать их, это было бы слишком грустно. Сейчас привела Поля, увидела, как они радуются - аж сердце запело. Я обняла обоих, кормила с руки, чесала... Надеюсь, они любят меня хоть вполовину так, как друг друга.
А самая умная в конюшнях - каурая Луна, кобыла холливел. Она понимает абсолютно все, что говорю. Иные удивляются: как можно говорить с лошадьми? Мне странно другое: как можно с ними не говорить?! Я взяла Луну, и весь вечер мы гуляли неспешной рысью. Я рассказала о тебе. О том, что меня беспокоило: Глория Сибил Дорина, солнце мирской жизни. Я говорила ей:
- Глорию увезли. Так сказал Итан. Странно сказал, правда? Вот мы гуляем с тобой - и ведь никто не скажет, что я тебя увела! Увезли, увели - это насильно, на зло.
Луна соглашалась, и я вела дальше:
- Глория любит матушку, но не говорит: "мама", а говорит: "леди Сибил". А о себе говорит: "северянка". Теперь она подписалась: "Глория Сибил Дорина". Не потому ли, что в этом имени содержится имя матери? Увезли. Монастырь. Сибил Дорина. Графиня отправила дочку в монастырь - может быть такое?
Луна втрое моложе меня, но намного мудрее. Она даже не удивилась: конечно, может. Глупая ты, Бекка, что не поняла сразу.
Я прилетела к отцу и спросила:
- Зачем Сибил Нортвуд это сделала?
Он не понял, пришлось пояснить. Тогда папа сказал:
- Когда после смертельной хвори люди встают на ноги, они часто обращаются во служение. Благодарят богов и посвящают себя им.
А я сказала:
- Если бы так поступила сама Глория, я все поняла бы. Но это дело графини!
Отец читал твое письмо. Он сказал:
- Глория пишет, это и было ее решение.
А я:
- Нет, графиня сослала. Силой. Я знаю.
- Что ты, деточка!..
- Папа, скажи мне: кто у нас есть в доме Нортвудов? Мы можем узнать, найти хоть зацепку?
- Но милая!.. Ты же не просишь шпионить за графиней? Нет же!
Мне самой неприятно было, и я сказала:
- Хорошо, давай не шпионить, а по чести. Позволь мне поговорить с графиней Нортвуд... голосом Литленда.
- Что ты!..
- Я уже виделась с нею и спрашивала. Не узнала ничего сверх того, что в письме. Но спрашивала всего лишь Бекка-Лошадница... А если спросит Великий Дом Литленд?