Никола молчал, боясь пошевелиться. Кориандра он опасался больше всех остальных, вместе взятых. Сухощавый, невысокий, светлобровый – тонкий и неприметный, Кориандр большую часть времени бесшумно оставался где-то в тени, но если уж впадал в ярость – худо было всем. День, когда он уничтожил механизмы связи с Землей, был одним из самых страшных в жизни Николы, хоть он и был тогда сильно младше и весь ужас произошедшего осознал далеко не сразу. Кориандр вдруг будто обезумел, ворвался в отсек механиков, влетел в рубку – и за считаные минуты разрушил ее всю. Если Вяз или кто-то еще и знал о причинах такого поведения, то предпочел о них умолчать. Что бы там ни было, способов связаться с людьми больше не осталось.
И Никола никогда уже не услышит голоса своих родителей. Да даже любой весточки с Земли – жив ли там хоть кто-то, появилась ли возможность справиться с последствиями экологической катастрофы, планируются ли еще космические полеты – тоже никогда уже не получит.
– Значит, теперь возникнет один секрет до поры до времени, – сказал Кориандр.
– Кориандр… – Лавр протянул руку к ножнам.
Никола только и успел заметить, что легкий взмах Кориандра. Лавр застыл.
– Что вы… – слова не шли на ум. Иномирцы на памяти Николы никогда не насылали друг на друга таких мороков, даже в шутку.
– Успокойся, я бы не стал вредить сыну Вяза. И воспитаннику тоже. Приди в себя! Дрожишь, как пойманная полевка.
– Извините… – зачем-то выдавил из себя Никола. Кориандр будто не заметил его слов.
– Ему просто покажется, что вы молча прошли по этому коридору, и все. Поверь мне, ты сам не захочешь рассказывать ему о нашем разговоре.
– Что вам нужно?
– Вот, уже лучше. Я хочу говорить с тобой об Игре.
Никола отпрянул. Рука Кориандра так и осталась висеть в воздухе.
– Вам же нельзя.
– Ты меня будешь учить нашим законам? – брови Кориандра поползли вверх. – А не такой уж ты робкий крысенок, каким кажешься. Я знаю, что ты видел вчера. Я смотрел на тебя. Я не произношу ни слова, видит Лес, я не строю догадок. Но прекрасно понимаю все твое разочарование. Просто знай: еще есть способ поменять карты.
– Но…
– Ты поможешь – не мне даже, моей дочери. Она согласна будет взять то, что ты вчера видел, я знаю. И тебе тоже этого хочется, так ведь? Просто поменяй карты. Ты не часть Игры. Ты не часть нашего мира. Ничего не случится.
Никола не мог поверить в услышанное. Что вообще в этой просьбе может быть простым? Он вспомнил яростную, вечно недовольную всем Сину. И то, чему стал невольным свидетелем этим утром.
– Почему она сама не попросит?
Кориандр расхохотался.
– Сина скорее пойдет к Кедру и наестся земли, чем по своей воле заговорит с тобой. Но она может стать настоящим змеем. И отчаянно хочет этого.
Николе хватило рассудка не высказывать свои сомнения по поводу желаний Сины.
– А разве такое не нарушит Игру? – вместо этого спросил он.
– Ты опять за свое? Полистал и попортил пару наших книг и теперь считаешь себя умнее всех? Ни ты, ни я ни словом не обмолвились о том, у кого какая карта. Змей прилетит к тому, у кого карта Души. Ты, в отличие от меня, не участник – можешь делать что хочешь. Просто достань мне карту, а я придумаю, как передать тебе ту, что сейчас у Сины. Поможешь Элоизе. Столь трагичная участь такой малышке! – Кориандр изобразил сочувственный вздох. – Послезавтра вечером все всё равно соберутся в Куполе. Сделаешь – помогу тебе выкрутиться из этой истории с библиотекой.
– Как?
Никола уже хотел было спросить, не Кориандр ли сам и испортил книгу, раз предлагает такое, но вовремя одернул себя. Лавр сейчас никак не сможет за него заступиться, а мертвым Никола Элоизу точно не выручит.
– Так я тебе и рассказал! – казалось, Кориандр готов был рассмеяться. – Сделай – и узнаешь. Послезавтра вечером в Куполе найдешь меня, я буду рядом с Синой. И чтобы карта была у тебя.
– А потом?
– А потом я отдам тебе карту Сины. Откуда она будет у меня – не твоя забота. И заберу карту Элоизы. Если сможешь заполучить ее, значит, и подложить обратно получится.
– Но… – Никола не успел договорить.
Кориандр вновь легко махнул рукой и тут же развернулся и зашагал прочь. Очнувшийся Лавр удивленно посмотрел ему вслед.
– Вообще не понял, когда он успел тут оказаться, – Лавр потер виски. – Что ему нужно?
– Не знаю, – Никола надеялся, что дрожь в голосе не выдаст его.
– Жуткий он порой.
– Да, – с неожиданной горячностью согласился Никола. – Чудовищно жуткий!
Съедобное – несъедобное
– Камень! – Элоиза как будто специально целилась Николе не в руки, а в голову. Он едва успел увернуться.