Иномирцы надели на себя цвета сегодняшнего Леса: золотой, коричневый, охряной и багряный. Никола знал, какое презрение у них вызывало стремление к фальшивой вычурности и помпезности, свойственное иным людям. Проще, изящнее, чище, лучше – ни одной ложной ноты ни в чем. Никола показался себе особенно жалким. Ну почему даже здесь, среди всего этого металла, механизмов, созданных и придуманных человечеством, иномирцы казались уместнее, чем он сам?
В воздухе едва уловимо пахло специями, чем-то острым и сладковато-пряным одновременно. Если долго смотреть на танцующих в их пестрых нарядах, от мельтешения и витавших вокруг ароматов начинала накатывать дурнота. Никола поднял голову и зацепился взглядом за одну из далеких мерцающих точек-звезд – проверенный способ остановить головокружение и сосредоточиться.
Столько всего… Раздобыть бумагу и твердолюб. Попытаться, может, снова поговорить с Липой. А еще ведь была карта Элоизы. Николе казалось, что у него просто разорвется голова, если он еще хоть секунду попытается удержать все эти мысли вместе. А всего два дня назад главным приключением было сходить посмотреть на Белое Цветение.
Никола так глубоко ушел в себя, что почти не слышал музыки и даже успел позабыть, где находится. Звезда мерцала голубоватым, невозможно далекая, одна из сотен тысяч, отвернись на миг – и никогда больше не найдешь среди прочих. Никола знал, что свет, который он видел, на самом деле уже далекое прошлое. Воспоминание, ставшее таковым еще прежде, чем случилось в его жизни. До того это было странно – крошечный след в веках, который Никола мог бы никогда и не увидеть, но вот поднял в эту секунду голову – и теперь не сумеет забыть. Словно все не зря.
Он понял, как попросить у Вяза бумагу так, чтобы он не смог отказать. Никола улыбнулся.
– Эй! Ты в порядке? – Лавр стоял напротив и, похоже, не в первый раз пытался окликнуть Николу. Элоиза, повисшая у него на локте, тоже выглядела встревоженной.
– Да, – Никола постарался нацепить беззаботный вид. – Просто задумался. Веселитесь?
– Мы уж было решили, что тебя чем-то опоили или морок какой наслали, – Лавр все еще тревожно всматривался в лицо Николы. – Ты точно ничего такого не помнишь? Я могу позвать отца.
– Не надо, все хорошо, ну правда. Залюбовался вами.
– Ладно, как скажешь, – Лавр не выглядел успокоенным. – Побудешь немного с Элоизой, ладно? Хочу кое-что сделать.
– Пойдем танцевать! – Элоиза подпрыгнула на месте. – Нельзя быть таким кислым!
Никола нехотя кивнул Лавру и протянул Элоизе руку. Она даже не раскраснелась, про себя же Никола знал, что уже через минуту больше всего на свете захочет обратно в свой угол. Лавр исчез среди танцующих.
Музыка играла медленная и плавная, но Элоизу это мало заботило. Как и то, что Никола оставался почти неподвижным, – ей достаточно было выплясывать вокруг него, хватая за руки и отпуская. По опыту Никола знал: это далеко не самый плохой вариант.
Он озирался в поисках Лавра, но наткнулся на колючий, недовольный взгляд Ивы, смотрящей на него в упор. Удача, что иномирцы не способны обезглавливать с помощью взгляда.
Стайка друзей Липы, отдыхавшая в углу, громко рассмеялась как раз в ту секунду, когда Никола повернул к ним голову. Однако Липы среди них не было.
Элоиза самозабвенно продолжала свою пляску, даже когда музыка на короткий миг затихла.
Наконец Никола увидел Лавра. Тот с обаятельнейшей улыбкой кружил в танце угрюмую Липу. Он явно пытался разговорить недовольную партнершу, но, судя по ее поджатым губам и обиженному взгляду, получалось плохо.
Засмотревшись, Никола забыл в нужный момент повернуться и подать руку Элоизе – та споткнулась и чуть не полетела на пол. Никола в последний момент едва успел ее подхватить. Музыка затихла.
Крошечный уголок карты – если бы Никола за прошедшие дни сотни раз не думал о ней, никогда в жизни бы не заметил – на секунду мелькнул в нагрудном кармане Элоизы. Никола застыл, не обращая внимания на недовольные взгляды иномирцев и едкие фразы в свой адрес. Где-то совсем рядом презрительно фыркнула Сина. Для окончательного приговора самому себе Николе оставалось только уронить дочку Вяза на пол. Может, еще поджечь или сломать что-нибудь, чтобы уж наверняка?
Никола с трудом отвел взгляд от кармана. Куда Элоиза девала карту, когда шла спать? Под подушку? Сжимала в руке? Можно ли как-то забрать карту в эти часы? Элоиза, как и остальные иномирцы, спала чутко – если только это был не особый сон, как у Лючии. И Лавр говорил, что никто по своей воле не расстанется с картой в дни Игры.