— Эй, в доме! — донеслось с улицы, и Люд узнал голос Степченко. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Выходите без оружия с поднятыми руками! Всем кто сдастся, гарантирую жизнь и справедливый суд!
— Пищел в жоп, пидар! — откликнулся со второго этажа звонкий молодой голос.
— В противном случае вы все будете уничтожены! — невозмутимо закончил майор.
— Заибесся! — тут же отозвались из дома.
— О как! — с осуждением покачал головой Люд. — Грубим… Наглеем… Жердяй, ну-ка, мухой метнись к «шишарику» и на нем к нашим. Там возьмешь у Бизона два «Шмеля», они во вьюке должны быть, он знает. И назад с низкого старта. На все десять минут. Усек?
— Усек, — понятливо кивнул Жердяй и, согнувшись в три погибели, чтобы не мелькать над забором, рванул вдоль по улице.
"Шишарик" вернулся даже раньше отведенных десяти минут, подкатил почти вплотную и встал, лишь когда Люд свирепо замахал водиле рукой. Из кабины вывалился тяжело нагруженный вьюком из двух толстых зеленых цилиндров Жердяй и потрусил, пригибаясь к замершему у угла забора командиру.
— Доставил, тащ капитан, все в ажуре!
— Молодец, Родина тебя не забудет, — улыбнувшись, хлопнул сержанта по плечу Люд. — Ну, распаковываем! Один тебе, один мне, по-братски.
Много времени на то, чтобы перевести «Шмели» из походного положения в боевое не потребовалось, уже удерживая на плече готовую к применению зеленую трубу с откинутым прицелом и рукоятью Люд начал инструктаж:
— Так, ты, воин, отползи подальше, открой рот и не отсвечивай. Жердяй, готов?
— Всегда готов, — улыбнулся непослушными прыгающими губами сержант.
— Молодец. Тогда слушай и запоминай. Сейчас я выскочу из-за угла и выстрелю по второму этажу, потом сразу ныряю обратно. Тут же выскакиваешь ты и целишься тоже во второй этаж, на случай если я промазал. Если я попал, стреляешь по первому этажу, понял?
Жердяй молча закивал.
— Не ссы в компот, щас вахов на шашлык пустим! — ободряюще гаркнул командир.
Жердяй опять лишь вяло кивнул, однако Люд предпочел не заметить явного мандража охватившего подчиненного при одной только мысли о том, что придется выскочить пусть всего на секунду под возможный пулеметный огонь. Сам он был весел и оживлен, в мозгу приятно пульсировала до предела накачанная адреналином кровь, рождая бодрость и звенящий яростно-злой кураж. "Щас, суки, щас…", — шептал про себя капитан, размахивая руками, чтобы привлечь внимание залегших в канаве за деревом комендачей. Без их участия, план превратился бы в чистое самоубийство, просто необходимо было, чтобы огнеметчиков прикрыли огнем, оттягивая на себя внимание чехов.
Наконец взаимопонимание было достигнуто, и комендачи, приготовив автоматы к бою, уставились на поднятую высоко вверх руку разведчика. Как только он опустит ее вниз, будет открыт шквальный огонь. И в этот момент в конце улочки взрыкивая двигателем показался БТР, облепленный облаченными в каски и броники бойцами. Степченко в международном жесте всех водителей показал Люду скрещенные руки и махнул в сторону подходящей брони. Завязывай, мол, подкрепление прибыло, теперь и так разберемся. Однако Люд лишь досадливо скривился и резко опустил поднятую руку. Грохнуло несколько очередей, все это время ждавшие сжавшись в канаве от страха, сигнала бойцы с удовольствием принялись опустошать магазины своих автоматов. Так было легче. Стреляли они кто куда, не заботясь особо о том, чтобы целиться, ствол направлен в нужную сторону и ладно. Да, впрочем, точность от них и не требовалась. Пулеметчик немедленно откликнулся, положив несколько длинных очередей прямо перед канавой, в которой корчились, поднимая автоматы над головой, солдаты.
— А-а-и-и-я! — неожиданно тонко взвизгнул Люд, одним прыжком выскакивая на улицу.
Оптический прицел бросил к самому лицу выбитое окошко с торчащим пулеметным стволом, показалось даже, что мелькнула где-то в глубине темной комнаты оскаленная бородатая рожа стрелка. Но уверенности в этом у Люда не было, потому что в этот момент он уже жал спуск, еще в полете, еще не закончив движения, но почему-то, точно зная, что промаха не будет. По ушам ударил басовитый вой, и темная капсула ушла к оконному проему, а разведчик уже метнулся обратно за угол, где, прижавшись спиной к стене, ждал его белый, как мел, Жердяй.