И вновь под колеса стелится бесконечное серое шоссе, путь-дорога в неизвестность.
Рената переключала радио и вспоминала последние три дня. Наверное, они запомнятся ей, как самое счастливое время в ее жизни... В саду за флигелем Саша учил её той захватывающей китайской технике движения - "тайцзи-цуань" или "тай-чи". И с каждым разом у нее получалось все лучше и лучше!
Путь порождает Одно,
Одно порождает Два,
Два порождает Три,
Три порождают всю тьму вещей...
Так говорил Лао Цзы... Принято считать, что он это говорил, заметил Саша, но ничего к этому не добавил - ни своего мнения, ни чьего-нибудь опровержения...
Чем сильнее прячешь, тем больше теряешь...
Когда-нибудь закончится мой сон... Я знаю, что Время скупо, что оно не дает слишком много счастья...
Снова в уме всплывает картинка. Воспоминание? Сон? Вот он мой бог, мой царь, мой демон - широкая черная рубашка, завязанная узлом под грудью, развевается на ветру, солнце золотит пепельно-каштановые, почти совсем светлые волосы... Он счастлив. Он раскинул руки, впитывая всем своим телом прохладный осенний воздух. Мне казалось, Саша вот-вот взлетит к солнцу, к огню. Ветер треплет его рукава, но он не чувствует холода.
- Всю жизнь бы петь парусом на ветру! - он почти не повысил голоса, но сквозь шум дальнего города тот все равно пробрался ко мне.
Я крикнула:
- Ты - самый лучший!
Я сидела на траве, боясь нарушить гармонию его беседы с чем-то невидимым.
- Ты мало кого знаешь, - как всегда, повторил Саша, приподнял голову и чуть округлил раскинутые руки - словно птица, которая собирается взлететь, распускает крылья.
И я боялась вздохнуть, пока он не подхватывал меня и не вовлекал в свой странный танец...
Рената посмотрела на него, управляющего послушной грудой покалеченного металла.
- Ты никуда не денешься? - вдруг спросила она.
Сашины веки слегка поморщились от улыбки:
- Ты этого не хочешь?
- Конечно, нет! Не верю я этой цыганке!
Он что-то знал и, видимо, поэтому опустил глаза.
- Я должен успеть. В этот раз - или никогда...
- Успеть - что?
- То, о чем ты спрашивала...
- Не знаю, что ты имеешь в виду, но я готова делать это вместе с тобой, помочь тебе...
В первый момент он не понял, затем лицо его ожило и засветилось:
- Готова? Серьёзно готова? Это - не легкие слова, не те, что говорят, не подумав?
- Нет.
- Тогда я преклоняюсь пред тобой, моя повелительница! пошутил Саша и коснулся фалангами чуть согнутых пальцев её щеки. - Это был бы единственно возможный выход, если вместе... Все верно: ты - юная душа, у тебя все впереди.
- Может, у нас?
- У меня впереди всё то же - и ничего. Пока ты не догонишь, я - только твое отражение. И я тебя охраняю.
За двадцать пять дней...
Москва, чудовище-мегаполис, разрушила ту сказку, которую они, словно забыв о грозящей опасности, воздвигли в своем уединенном мире. И снова вспомнился проклятый "дипломат", неутомимые, жаждущие крови преследователи, смерти отца, Артура, Дарьи... Снова, чтобы выжить, надо быть на взводе, на грани фола...
Саша бросил джип на первой же автостоянке. Парни-сторожа критически оглядели эту рухлядь от техники и выдали ему квитанцию.
- Что теперь? - спросила Рената.
Он обнял ее за плечи и указал на автобусную остановку. Они подошли к таксофону, и телохранитель набрал какой-то номер. Из разговора девушка узнала, что Сашиного собеседника зовут Михаилом и что он готов их встретить.
- Объясни, как к тебе добраться... Нет, не на машине. На метро...
- Кто это? - поинтересовалась Рената, когда он повесил трубку.
- Мой бывший однокурсник, Мишка. Он нас ждет.
- Актер?
- Тоже нет. Сама увидишь.
Однокурсник оказался долговязым блондином с широкими плечами, квадратным хмурым лицом и круглыми очками в стиле Пьера Безухова. Он пропустил гостей в свою однокомнатную квартирушку и крепко пожал руку Саши.
- Ну. Привет! Ты где. Пропал.? - "печатал" он отрывистые, очень членораздельные фразы трубным, слегка раскатистым голосом. Это было похоже на сеанс чревовещания.
- Знакомьтесь: Миша - Рената, - Саша повел рукой от "чревовещателя" к Ренате и обратно.
Миша взглянул на нее колючими голубыми глазами, еще более едкими из-за сильно увеличивающих линз, и, протянув ей ладонь, представился самостоятельно:
- Михаил. Фобосов. Приятно познакомиться.
Рената очень постаралась удержать свою улыбку в пределах приличия: его манера "вещать" ужасно её рассмешила.
- У вас такая фамилия... веселая!
- Это - не фамилия. Это - псевдоним. Я - журналист.
- А-а, - понимающе кивнула девушка.
- Заходите на кухню. Ребята.
Поставив чайник на газовую плиту, Фобосов пристально оглядел Сашу:
- Ну, Александр. Продолжаешь удивлять. Где же ваши вещи?
- Все свое ношу с собой, - садясь на табуретку и откидываясь на стену, ответил телохранитель. - Собственно, мы хотели попросить у тебя некоторой помощи... Скорее, одолжения....
- Тачка - нужна. Угадал? - Михаил победно сверкнул очками.
- Ты выслушай до конца. Во-первых, ты разрешишь Ренате некоторое время побыть в твоей квартире?
- У? - тут Миша понял, что теперь пора отвечать: - А! Ну да! Неужто. Мне жалко.?
- И ещё. Если у тебя есть вещи, которые ты уже не носишь, которых тебе не жалко, дай мне их на пару дней. Хочу переодеться...
- Если только. Не костюм. Мой на тебе. Будет. Болтаться.
- Мне без разницы.
- Отощал.! Откуда вы?!
- Из Челябинска. У нас неприятности.
- Судя по вашему. Виду. Вы бегаете от. Серьезных дядей. В пиджаках свободного покроя.
- Почти в точку.
- Пошли. Покурим. Расскажешь.
Пока они разговаривали на балконе, Рената огляделась. Похоже, что Фобосов эту квартиру снимает: Саша вскользь упоминал, что адрес у него сменился, а рабочий телефон прежний. Если принять ко вниманию интерьер, здесь жила какая-то старушка. Девушка подошла к комоду и потрогала пальцем непонятное стеклянное украшение в виде чересчур удлиненной трехгранной пирамиды с цветным узором внутри - по принципу окаменевших в янтаре доисторических мотыльков.
Она сразу заметила на безымянном пальце левой руки Фобосова обручальное кольцо. Но вот келья, где они сейчас находились, больше напоминала пристанище холостяка, чем квартиру семейного человека, тем более, журналиста с приличным стажем. Не говорил Саша, даже не намекал о том, что у Михаила была жена, но Рената сама догадалась, что Фобосов сейчас временно холостой и переживает стадию номер один: первые полгода после развода она тоже носила "обручалку" на левом безымянном пальце (положено на среднем, но колечко не налезало на него), чувствовала себя, как обухом пришибленная, и на километр не подпускала к себе мужчин. Знакомая ситуация. Ничего, скоро пройдет. Одно радует: значит, они с Фобосовым - друзья по несчастью, приставать он не станет.