- Пра-а-ативный! - высоким голосом пропел Николай.
Игорь помахал им рукой. В это время из-за угла выскочила патрульная милицейская машина, и все они одновременно подумали: "Ну, вот и сопровождение!" Но два оперативника интересовались только Гариком: они скрутили его и в два счета пристроили к стене для обыска.
- Жми, - сказал Саша, и Ник вдавил педаль в пол.
Рената с сочувствием проводила взглядом удаляющегося Гарика.
Тот обреченно посмотрел на блюстителей порядка, охлопывающих его со всех сторон, и вздохнул. "Залететь" на такой ерунде - это вполне в его духе. И дернул же его черт лезть за той куклой в магазин!..
- Ну что, эт самое!.. - пробормотал он. - Грузите сухари бочками!
- Не повезло товарищу экзорцисту, - сказал Гроссман, когда джип уже выскочил на проспект. - Но, как сказала бы бесподобная Роза Давидовна, дуракам-таки закон не писан. Может, выпутается...
********************************************************************
Гостиницу покинул наряд из трех человек. Один подошел к начальнику, ожидавшему в автомобиле, и отрапортовал:
- Нам сообщили, что объект уехал пять минут назад.
Гармошкой сморщив кожу на лбу, капитан развел руками:
- Ничего не понимаю. Нас должны были дождаться...
Он извлек рацию и принялся вызывать начальство. Остальные, загрузившись в машину, ждали решения капитана.
*********************************************************************
- Хорошо, сделаем, Семен Макарович... Сделаем. Уже выезжаем, - Лепетченко махнул своим парням, и те забились в "уазик" с синей полосой на борту.
Проследив за их отъездом из "Ландкрузера", Андрей покосился направо, в сторону Сереги, не удостоив его прямым взглядом:
- Трогай. Но не мечись, соблюдай дистанцию.
- Понял, - буркнул парень, хотя на самом деле не понимал ничего во всех этих Андреевских "рокировках".
**********************************************************************
- Вы должны оказаться там раньше всех и перетряхнуть "Чероки" буквально по запчастям! - слышался из трубки низкий, срывающийся на хрип голос толстяка-Котова. - Я на тебя рассчитываю, Оскольский. Если программа "Саламандр" окажется в наших руках до них самих, я в долгу не останусь, всех премирую сполна, а человек я, ты знаешь, щедрый...
- Я работаю над этим, Иван Григорьевич...
- Ну, давай, - и гудки перекрыли Котовское урчание.
Оскольский положил трубку на "базу", потянулся и посмотрел на часы. Режим, режим... нельзя с его сердцем так засиживаться у компьютера. Котову хорошо: у них там, в Н-ске, уже седьмой час, все порядочные люди давно на ногах. А здесь только начало четвертого. Один инсульт был - мало, Оскольский? Видно, мало: еще захотел... Задали, прямо сказать, ему работы с этой "трехголовой ящерицей". Но не "достать" конкурента, когда карта сама идет в руки - это не по-деловому...
Оскольский набрал какой-то номер:
- Дмитрий! Спишь, что ли?!
- Ну, а ты как думаешь?! - недовольно ответили на том конце.
- Ты парнишек построил? Они готовы?
- Да, звони этому, Обухову Кириллу, он теперь правит бал, я умываю руки. И не звони мне больше среди ночи, Борис Афанасич, Христом-богом тебя заклинаю! - и молодой нахал бросил трубку.
Оскольский извлек электронную "записнушку" и раздобыл номер Кирилла Обухова.
**************************************************************************
Гроссман с вопросом в глазах посмотрел на Сашу:
- Опа! Гаишник! Таки останавливаться?
У Ренаты закололо в груди от вида помахивающего полосатым жезлом инспектора. Она почувствовала себя подопытным кроликом, который наблюдает за приближением пьяного студента со скальпелем в руке. Только этого им сейчас и не хватало...
- У нас есть выбор? - двинул бровью телохранитель, и ник притормозил у обочины.
Постовой попросил их выйти и внимательно взглянул на телохранителя.
- У меня приказ подзадержать машину "Гранд Чероки" "А 106 ЧЕ"...
- Как это - подзадержать? - удивился Гроссман, убирая назад невостребованные "права". - Вы нас арестовываете или что вы хотите этим сказать? - волнуясь, он невольно начинал изъясняться на языке своего детства и не замечал этого.
- Подробностей я не знаю. Скорее всего, вам просто придется подождать...
Троица переглянулась. Ничего не поделаешь. Саша оперся о капот и закурил. Качать права в их положении опасно.
Минут через десять к посту подъехало два милицейских микроавтобуса. Местечко для поста, конечно, было выбрано отменное: рядом с городской свалкой. К джипу подошел человек средних лет с капитанскими погонами. Лоб его избороздила гармошка морщин:
- Отряд специального назначения прибыл, Андрей Константинович, - сказал он Саше.
Тот явно удивился:
- Кто?!
Капитан сверился с номерами:
- Ну да, все верно... - минутное сомнение от замешательства Саши покинуло его. - Возвращайтесь в машину. Мы следуем за вами как прикрытие... - и без дальнейших объяснений он пошел к своему микроавтобусу.
Рената и Николай ошеломленно посмотрели друг на друга. Взгляд Гроссмана откровенно выразил мысль:: "А еще говорят чудес не бывает!.."
Саша на этот раз почему-то сел на заднее сидение, к Ренате.
- Кому это ты представился Андреем... как его?.. - спросила она.
- В том-то и дело, что никому... - пробормотал телохранитель, тщетно разыскивая ответ на тот же вопрос.
- Даже если тебя с кем-то спутали - кому от этого хуже?! весело отозвался Гроссман, а веселила его сама ситуация: побитый грязный джип имел шикарный эскорт - два микроавтобуса, да еще и четырех мотоциклистов. "Ни фига себе - сервис! подумал Ник. - Типа, мы - правительственные шишки... А ничего он, этот Ренаткин хахаль, работать умеет"...
- С кем нас могли спутать? - Рената не могла ума приложить, как все так ловко обернулось.
- Нас не могли спутать... - Саша поджал губы, помолчал и добавил. - Мы были остановлены из-за того, что они четко знали наши номера и марку машины...
- Мистика, ага! - хохотнул Ник и, проникаясь прелестью происходящего, включил магнитофон: - "Самоубийца, ну что же ты де-е-елаешь?"
- Гроссман, только не пой: тошнит!
- Ну, так давай, легче будет! - Николай был в хорошем расположении духа.
Темнота сменилась светом: они въехали в тоннель под железнодорожным мостом. Отсветы фар встречных автомобилей и внутреннее освещение, попадая на избитые бока джипа, превращали его в результат творения скульптора-авангардиста (или, скорее, сюрреалиста).