— Гкха!.. — безостановочно закашлялся я кровью ещё сильнее, уже буквально харкаясь на пол кровью, но всё равно рефлекторно за пару движений достал из кобуры пистолет, передёрнул затвор и нацелился на неё, выкрикнув: — Противоядие сейчас же!
— У меня его нет. Мне он попросту не нужен, ведь на меня этот яд практически не действует из-за того, что у меня шестой этаж. Из-за этого же, кстати говоря, не советую тратить время и даже пытаться стрелять в меня из этого. Советую, потратить оставшиеся секунд на попытку уговорить меня — только в этом случае ты выживешь.
— ГКХА! — продолжал я кашлять с каждой секундой всё сильнее, от боли аж каждый раз вздрагиваясь всем телом и скручиваясь. — ГКХА!!!
БЛЯТЬ!
Из-за болезненно бесконечного кашля, слабости во всём теле и кружащейся головы целиться и даже думать практически невозможно. Из глаз и ушей уже пошла кровь, а потому и видеть, и слышать уже не выходит.
СУКА!
— Д-деньги!.. ГКХА!!! М-м-много!..
— Не интересует.
— П-покро… ГХА!.. — ноги с руками уже не слушаются — едва продолжаю стоять на ногах, кажется теряя сознание. — Покровительство от аристократа…
— Интереснее. Но всё равно мало. Я хочу больше выгоды. Предложи что-то ещё. Что-то уникальное.
Ноги подкосились. Я с грохотом упал в собственную кровь, чувствуя, как органы внутри меня буквально превращаются в одну сплошную кровавую жижу.
— Это всё? — подойдя и наклонившись ко мне, спросила она.
— М-м-мой Дар… ГХА-ГКХА!!!
— Что с ним?
— Он… другой… — глаза закрывались даже через сопротивление, сознание уплывало всё дальше, но я всё-таки договорил: — И я сам… другой… не человек…
Глава 15
Не знаю, сколько прошло времени, но в один момент я начал приходить в себя. И разумеется, это сопровождалось просто ужаснейшей болью по всему телу. Вот только, помимо этого, было и какое-то иное, странное чувство, расходящееся откуда-то чуть ниже пояса. И в этом чувстве, помимо необычной неописуемой теплоты, я ощущал кое-что знакомое мне ранее…
Попытавшись увидеть, что это такое, я, пускай и с трудом, но смог приоткрыть веки, однако… я так ничего и не увидел. Лишь темнота. Никаких звуков так же не слышу. И только совсем малая часть тела кое-как отзывается на мои попытки что-то сделать изо всех сил.
По сути всё моё тело сейчас — один большой сгусток боли, эпицентром которого, по всей видимости, являются разрушенные внутренние органы. Тем не менее, даже будучи в таком положение, я живу, остаюсь в сознание и, кажется, даже постепенно чувствую всё меньше боли.
Регенерация от Дара явно работает на максимум, опустошая при этом все запасы биоматериала в организме.
Но даже так — тут что-то не так — регенерация второго этажа просто не может быть столь эффективной, чтобы не просто поддерживать во мне жизнь, когда я нахожусь в таком состоянии, но ещё и постепенно восстанавливать тело. А значит, на меня воздействует что-то ещё.
Вероятно, сильные медицинские препараты. Возможно, даже собственного производства с усиленными свойствами, раз эта девушка имеет талант к химии. Но всё равно, думаю, самый основной вклад в поддержание во мне жизни играет это странное и отчасти знакомое мне чувство в районе паха. Но всё равно поверить в то, что это именно то самое, о чём я думаю, я так и не мог, продолжая просто лежать и терпеть боль, в ожидании постепенного восстановления.
Так для меня прошла… целая вечность.
По крайней мере, по моим личным, ужасным ощущениям. Тем не менее, реального же времени это заняло, наверное, примерно с полчаса. И к этому моменту у меня, на удивление, сошло на нет примерно шестьдесят пять процентов болевых ощущений. С оставшимися же уже было не столь трудно справляться.
А что ещё сильнее радовало — большая часть внутренних органов вновь начала нормально функционировать — теперь я, например, даже могу дышать, не испытывая при этом адского жжения сначала в горле, а после ещё и в груди.
Но вот что до внешней части тела — она восстанавливалась уже не столь быстро и хорошо, ибо от неё уже моя жизнь зависит не столь сильно, и из-за этого регенерация отдаёт предпочтение восстановлению внутренних органов, а до внешней же части, в свою очередь, доходят лишь остатки. И соответственно, поэтому, даже спустя такой срок, мои органы чувств так толком нисколько и не восстановились, от чего я так и не могу узнать хотя бы примерно, что происходит сейчас в моём окружении и что сейчас вообще твориться со мной.
Только одно за это время я понял точно — это странное чувство действительно то, о чём я подумал. А всё потому что, начиная с одного момента, когда боль затихла на достаточном уровне, я начал ощущать удовольствие от прикосновений ко мне кое-чего мокренького, после чего, спустя небольшой промежуток времени, и даже не смотря на всю боль, что я испытывал в этот момент… у меня встал.