— Что?..
— Что?..
Одновременно спросил парень с блондинкой, после чего, переглянувшись, вновь посмотрели на девушку, сидящую перед ними.
— Понимаю, как это странно звучит, однако подобное заключение самое высоковероятное, если не забывать, что именно его Дар стимулирует твой, запуская все эти необычные процессы в твоём организме. К тому же — это можно частично проверить, — и произнеся это, пристально посмотрела на парня, следом спросив у него: — Считаешь ли ты её нынешние формы недостаточно выраженными?
— Нет, — дал он тут же ответ, следом за чем, замявшись и отведя глаза в сторону, более тихо продолжил: — Но… вероятно, я бы хотел, чтобы они у неё несколько увеличились…
После этих слов в кабинете настала гробовая тишина.
Парень, отведя глаза в сторону, не решался посмотреть обратно. Блондинка, в этот момент повернув голову к нему, сверлила его непонятным взглядом, в котором легко читалось множество эмоции, описать даже половину из которых невозможно. А девушка же просто тихо сидела напротив них, будучи до сих пор в попытках понять, какие же между ними отношения, и размышляя над тем, что же ей делать с её формами, если даже далеко не малые формы блондинки для него недостаточно ярко выраженные.
Глава 24
И вот, вроде бы, в целом хорошие новости, — можно даже сказать отличные, — ведь не только здоровью Алисы ничего не угрожает, но ещё и её Дар развивается куда быстрее, чем у других. Причём происходит это во время достаточно приятного процесса. Тем не менее… она всё равно на меня продолжала злиться, даже садясь в такси, до которого я её проводил.
А что самое печальное — хрен поймёшь, на что именно она злиться — то ли на то, что я, судя по всему, невольно «подкорректировал» её формы, то ли вообще, в принципе, на моё мнение о недостаточной выразительности её форм. Хотя я так, естественно, не считаю. Я лишь иногда, в пылу секса, неосознанно думаю о том, что было бы неплохо, если бы её формы были бы ещё чуть-чуть побольше…
Раздумывая об этом, я вернулся в… основной кабинет.
Странно, но почему-то в один момент мне захотелось назвать его «своим кабинетом». Хотя, по сути, я работаю в нём лишь первый день. Да и вообще, если уж на то пошло, то и нахожусь в нём всего лишь третий раз в жизни. Не говоря уже о том, что мои родители вполне могут быть ещё живы.
Выкинув из головы эти ненужные мысли, я, сев за стол, продолжил разбираться во всех бумагах, хранящихся в нём. И продолжалось это до тех пор, пока ко мне не зашла Элизабет, спросив:
— Какие результаты?
— Проверил пока что, наверное, лишь где-то треть от всех основных документов. И исходя из них, у нас всё не так уж и плохо. По крайней мере, за компанией не числится никаких долгов, нарушений, мешающих вести бизнес, и у нас так же нет никаких длительных, маловыгодных для нас контрактов с другими компаниями, которые нельзя было бы разорвать в любой момент, при первом же желании. А у тебя как там с осмотром? Закончила уже его?
— Да, — ответила она, пройдя и сев на диван. — Осмотр, конечно, крайне поверхностный, но даже этого хватило, чтобы уже понять, что у нас как раз таки всё достаточно плохо.
— Настолько? — выгнул я бровь.
— Настолько, — кивнула она. — Если всё, как ты и говоришь, и этот завод из всех пяти действительно самый целый и прогрессивный, то к тем, ранее названным мной расходам, нужно будет ещё прибавить пять, а то и шесть таких же сумм. А может — даже больше, уже в зависимости от того, в насколько убитом состоянии находятся два простаивающих завода и закрытый склад.
— Но это же…
— Огромные суммы. Хорошо, если тех ресурсов, что у тебя сейчас есть с этого бизнеса, хватит хотя бы на восстановление одного завода. Если же ещё использовать все мои ресурсы, то этого должно хватить на восстановление ещё одного завода со складом и закупку первой партии товара. Может быть, даже хватит ещё на несколько рабочих машин и на подписание контракта с ЧОПом хотя бы на полгода. Но с этим есть одна проблема…
— Налоговая.
— Верно. Чтобы использовать мои деньги их нужно сначала как-то отмыть. И твой бизнес для такого, увы, совершенно не подходит. А если бы даже подходил — на это всё равно ушло бы очень много времени.
— Тогда…
— Здесь нет никаких «тогда». Я обдумывала это много времени и способов применить мои деньги просто нет. Кроме одного очевидного, который мы уже ранее обсуждали.
— Использовать род Агнэс…