На душе от вида такой картины резко стало скверно, однако сделать для этой женщины никто из нас ничего не мог. Так мы просто и прошли мимо, отводя глаза в сторону и стараясь не слушать её всхлипы. Вскоре же мы оказались на улице, где Луис с Ритой прошли к машине и, сев в неё, поехали обратно на работу, а я остался ждать приезда такси, естественно сообщив об этом Джин, чтобы они сопровождали нас. А после этого же я погряз в размышлениях, чем же мне заняться в это неожиданно появившееся, свободное время.
Первая мысль, что мне пришла в голову, — это связаться с Элизабет и назначить ей встречу, дабы обсудить оставшиеся некоторые важные моменты, касающиеся бизнеса. Но немного подумав об этом, я осознал, что такового желания у меня нет от слова совсем.
И, садясь в подъехавшее такси, немного задумавшись о том, почему у меня нет такого желания, в конечном итоге я кое-что понял. И если кратко: я просто устал. Слишком уж много событий в последние дни. Так что пускай в идеале и следовало воспользоваться такой возможностью, но моё желание ментального отдыха взяло верх.
А потому вскоре я уже оказался дома, расслабленно сидя на диване и смотря какой-то фильм. Можно было, конечно, отправиться в какой-нибудь клуб или бар, тем более что друзья со средней школы меня уже несколько раз за эти дни туда звали, однако мне хотелось несколько иного, более тихого и одинокого отдыха. Потому я и выбрал отдых дома. А когда же фильм закончился, я поднялся на второй этаж, прошёл в спальню и, улёгшись на кровать, заснул.
В тот момент, когда девушка со светлыми волосами вернулась домой, её голова буквально разрывалась от множества, различных мыслей. И по-хорошему ей, конечно же, стоило хорошенько их все обдумать, уделив этому достаточное количество времени. Вот только помимо этих мыслей её так же распирали и чувства, часть из которых она и сама не понимала, а часть — до сих пор не хотела в себе принимать. А потому, девушка решила отстраниться от всего этого резкого наплыва, уйдя в тренировки.
И ими она и занималась до самой ночи, когда нужно уже было принимать душ, ужинать и ложиться спать. И так она, в принципе, и сделала. Но всё же не совсем.
Стоило ей прилечь в кровать, как все её мысли и сомнения вновь заполнили её голову, не давая ей даже глаз сомкнуть. Какое-то время она пыталась этому сопротивляться, прекрасно понимая, что лучше это всё будет обдумать уже после хорошего сна, на свежую голову. Тем не менее, кое с чём она так и не справилась.
Резко встав с кровати, она щёлкнула пальцами, и включился свет, после чего она прошла к зеркалу. И встав напротив него, несколько раз повертелась в разные стороны, осматривая себя. Навертевшись же, стянула одетую на себе домашнюю оверсайз футболку, в которой она всегда спит, и откинула её куда-то в сторону кровати, оставшись перед зеркалом в одних лишь чёрных трусиках. Но и те, вскоре, были сняты и выброшены в сторону кровати прямо следом за футболкой.
Теперь же, стоя перед зеркалом полностью нагой, девушка закинула волосы за плечи и вновь начала крутиться из стороны в сторону, рассматривая себя так, словно до этого она никогда этого не делала. Закончив с верчением на месте, она подошла к зеркалу ещё поближе и начала выгибаться в разных позах, но в основном всегда делая упор на выделение этими позами груди и попы. Когда же она покончила и с этим, в дело вступили её руки, которыми она по разному, долго и крайне скрупулёзно ощупывала грудь с попой, будто бы пытаясь что-то в них нащупать.
— Не понимаю… — наконец тихо произнесла девушка, держа в руках груди, что, то немного приподнимала, то опускала, как вместе, так и поочерёдно, — неужели у меня действительно миниатюрные формы? Но ведь у девушек без Дара практически всегда и таких нет. Да и не у всех, у кого есть Дар, имеются такие формы. Вспомнить даже ту же Карэн Агнэс, которая ближе всего к этому идиоту, — у неё формы вообще детские. Впрочем… — девушка повернулась спинок к зеркалу, положив руки на попу, — это касается только груди. Попа у неё точно больше моей… а ведь она сильно худее меня… Неужели из-за этого столько парней в школе, что только и делают, так это шепчутся о ней и о желании, увидеть её во время физкультуры в спортивной одежде или купальнике? — она повернулась, вновь начав по разному выгибаться. — Выходит, больше — лучше? А мне всегда казалось, что мои размеры самые идеальные — не слишком большие, но и не маленькие… — и проговорив это, попыталась обхватить груди руками. — В мои руки, например, они даже не помещаются, зато в его руках они лежат идеально… — чуть сжала она их. — Выходит, ему нравится, когда он их не может обхватить полностью? Но… я не понимаю. По-моему, когда идеально лежат в руках — это в разы лучше… Да и большая грудь ведь банально неудобна. Благодаря Дару мы, конечно, не испытываем проблем с болью, с искривлением позвоночника и с дальнейшим её обвисанием, но это же никак не отменяет того, что с ней мы не можем нормально лежать на животе и спине, что она дёргается от каждого лишнего движения, и что ни с одним парнем ты банально не можешь нормально поговорить с глазу на глаз, ведь он будет постоянно пялиться на твою грудь. Даже с моими текущими формами, он что только и делает, так это постоянно пялиться на них. А если не пялиться, то значит уже лапает или занят со мной «этим». А что будет, когда они вырастут? С ним вообще нельзя будет поговорить, перед этим не «опустошив» его «запасы»? Заниматься «этим», конечно, достаточно приятно, можно даже сказать… сводяще с ума от удовольствия. Но… я хочу, чтобы он видел во мне личность. И хочу, чтобы он считался со мной, моими желаниями и взглядами. А не как это было сегодня в том месте… — и вспомнив об этом, она резко погрустнела и, потеряв всяческий интерес к своему занятию, прошла к кровати, улёгшись на которую и обняв подушку, лишь тихо, обиженным голосом произнесла: — Дурак…