— Помочь отомстить простолюдину? Но ведь после той неудачной попытки…
— Да, мы все немного разозлились на тебя. Некоторые из нас, пожалуй, были даже слишком жестоки, — и хоть он и пытался, но сдержать чуть приподнявшись при этих словах уголки губ так и не смог. — Но это совершенно неважно, ведь своё наказание за это ты, можно сказать, уже получил. И какой-никакой, а ты всё-таки Картер — один из нас. Так что, разумеется, мы тебе поможем восстановить свою честь. И ради этого и было организованно всё это, — обвёл он руками весь склад.
И хоть его слова были сладки, но парень, отлично с самого рождения знавший его, конечно же ему не поверил. И дело здесь даже не в его личности. Дело в их роде. У них просто не принято помогать друг другу. Как не было принято всегда — всё же их род изначально не был частью этой Империи. Зародился он давным-давно в другой Империи, что всегда была куда более жестока, и главными в ней всегда были те, кто обладают силой. Поэтому и ценились там соответствующие способности: сила, склонность к Дару, ум, хитрость и многое другое — всё, что могло помочь побеждать из раза в раз. Честными, нечестными способами — неважно. Главное всегда для выходцев их Империи было одно — это победа. И это отлично сохранилось в их роду, даже после того, как они перебрались в эту Империю.
А потому не только парень, но и любой выходец из его рода на его месте в этот момент, слыша подобное, ожидал бы подставы. Но этот парень ожидал её больше всех остальных — у него с рождения не было склонности к Дару, но он всё равно хотел добиться хотя бы чего-то, а потому, получив разрешение пойти в эту старшую школу, решил заиметь в ней множество прислуг в самые первые дни, тем самым прославиться и сделать себе имя, как и подобает члену рода Картер. Но в итоге — он, каким-то образом, потерпел неудачу, проиграв простолюдину, только недавно пробудившему свой Дар.
Многие в школе считают, что проиграть на глазах такого количества людей, — это невероятный позор и самое худшее во всём этом для этого парня. Но они на самом деле сильно ошибаются. Самое худшее происходило с ним там, где никто из них не видел. Хуже, чем ненависть и боль, причинённая собственной семьёй, — нет ничего на свете. И он отлично это прознал ещё давно, задолго до того самого проигрыша. В том числе дойти до этого ему помог и он — стоящий перед ним, его старший брат, третий по старшинству. А сейчас он стоит перед ним и говорит подобное, хотя сам измывался над ним, как только мог, когда узнал о его проигрыше, а потом ещё и о том, что вручённая ему группа из четырёх слуг, отданных ему для мести простолюдину, вдруг каким-то образом не вернулась.
А потому его дружественная улыбка, все сейчас произнесённые им добрые слова, вся его напускная значимость семейных уз — всё это для этого парня выглядит и звучит лишь как одно большое, яркое и громкое предупреждение о том, что это ничего хорошего для него из этого не выйдет и ему нужно как можно быстрее отсюда убираться, если он хочет выжить.
Тем не менее… это, конечно же, невозможно. При всём его желании, при всех его возможностях, захоти он этого — он бы не смог ничего сделать, ведь он, по сути, — никто.
Но что для парня кажется ещё более ужасным, так это то, что он, — тот, кого он не может даже назвать «братом», — стоящий сейчас перед ним, тоже всё прекрасно понимает. Он понимает, что было бы куда менее заметно, если бы он относился к нему, как обычно, отдавая приказы важным тоном, а не пытаясь подлизаться, строя из себя заботливого брата. Но он так всё равно не поступает. А всё потому, что происходящее доставляет ему удовольствие. Ему нравится смотреть на парня, стоящего перед ним, что хоть и всё понимает, но ничего сделать при всём желании не может. Ему нравится играться с ним в последние секунды его жизни, управляя им, как будто бы он — лишь обычная, неживая игрушка в его руках. И конечно же, ему нравится отыгрываться на нём, как это делают его старшие братья с отцом на нём.
Всё это ему нравится.
А потому, сейчас ему даже несколько жаль, что вскоре придётся прощаться с ним. Но не потому, что он — его брат. А потому, что всего лишь у него более не будет такого удобного антистресса, который всегда занимал место самого большого, бесполезного и слабого отброса в их семье.
— Господин, он подъехал, — неожиданно раздался голос его слуги из наушника в его ухе.
Седьмой район, склад номер двадцать четыре.
То самое место, где несколько дней назад началась та заварушка с одержимыми. Не знаю, совпадение это такое, или же таким образом род Картер показывают мне свою осведомлённость о всех аспектах моей жизни, но мне это в любом случае не нравится.