– И правда, это же Мерил Пери, Обрывающая Жизни, кто может ей угрожать? Ха, я смешон, – высказал все, что думал. Лишь бы не молчать, и лишь бы она не сочла меня глупым приставалой!
И снова неловкая пауза заставила понервничать.
Бросил взгляд украдкой на собеседницу и заметил, как она сморщила прелестное личико.
– А-апчхи. – Мерил чихнула. А я выдохнул от облегчения. Так вот в чем дело! – Прости, здесь так пыльно. Вот я и…
– А-а-а… – Я поспешно кивнул. – Если хочешь, я могу что-то с этим сделать.
– Что же?
– В Истмарке, где я учился некромантии в Школе мертвых, а затем и Академии нежити, бытовая магия под запретом из-за антимагического купола. Но… – оборвал себя на полуфразе. Боги! Что же я несу? Мало того, что вломился без приглашения. Так еще и, будучи в чужой спальне, разглагольствую про чужие порядки в чужом королевстве?
Лопух ты, Алистер, самый натуральный. Болван, каких поискать! Болван и зануда!
Так, нет, не время себя ругать. Поэтому продолжил мысль, перейдя сразу к сути:
– Парочку заклинаний я все же выучил. Вот.
И не дожидаясь ответа, начал колдовать. А внутренне не переставал себя корить за неподобающее приветствие. Мог распорядиться, подготовить гостье спальню, пока Мерил подписывала документы и решала какие-то вопросы с Моризом. А я? Что я тогда делал? Ничего? Ах да, я же уничтожил напольный хронометр. Молодец, слов нет.
И снова я глубоко задумался. Магия уже потухла, а я все продолжал стоять с вытянутой вперед рукой.
– Готово. – Я смущенно потупился и попутно поспешил оправдаться: – Нужно было сразу это сделать. И как только я не подумал?
– Все в порядке, – Мерил, как всегда, была сама вежливость и учтивость, – не стоило так волноваться. И, кстати, об этом. – Она меня удивила, развернулась и отправилась в сторону кровати.
За те несколько секунд, пока она шла в этом направлении, мое тело пробежало эстафету двадцать раз по сто или же сто раз по двадцать. А Мерил лишь села на пуф и зачем-то позвала меня, похлопывая ладонью по сиденью рядом:
– Насколько мне известно, ты недавно потерял отца. Не хочешь поговорить об этом?
Нервно сглотнул, отчетливо понимая, что нужно не только держаться и не распускать руки, нет. Чуткая и добрая Мерил еще и пожелала узнать меня ближе, хочет, чтобы я раскрыл ей свою душу, не так ли?
– Присаживайся, и я тебя внимательно выслушаю.
Кто бы знал, сколько дней я мечтал, что это произойдет! Что она спросит меня о личном, первая возьмет инициативу в свои руки. Ведь я сам никогда бы не отважился навязать свое общество, никогда…
– Втор? – Миленькое личико моей спасительницы из детства чуточку вытянулось. Да, ее показное безразличие портило эффект сказанного. Но я предпочел не обращать на это внимания. На ватных ногах приблизился и сел рядом с моим, не побоюсь этих слов, кумиром всех кумиров.
– Я-я… не знаю, с чего начать, – подобная чушь вырвалась из меня непроизвольно.
– Начнем с того, из-за чего он умер, – участливо уточнила Мерил. Ее внимательный, понимающий взгляд растрогал до глубины души. Да, мимика на лице девушки по-прежнему казалась убийственно пугающей. Но взгляд… этот взгляд компенсировал все и позволял понять, в каком же настроении находится сейчас мой кумир – мастер самообладания.
– Из-за карбункула, – ответил честно.
Мерил нахмурилась, если так можно назвать легкое подрагивание бровей вверх и вниз.
– Хм… – только и услышал я.
Поэтому продолжил:
– Он долго искал способы лечения, но ничто ему не помогало. В итоге здоровье его еще более ухудшилось. А приступ последней хвори вытянул последние силы.
Рассказал как на духу. Честно и без прикрас.
Удивительное дело, но стоило произнести эту фразу, и я почувствовал небольшое, но столь необходимое облегчение.
– Хорошо, начало положено. – Прекрасная Мерил взяла мою ладонь в свои руки и слегка стиснула.
Легкая дрожь пробежала по телу, стреляя тысячами иголок прямо в пятки, что, к сожалению, не укрылась от эксперта в душещипании. Потому что собеседница поспешила перевести тему:
– Если это сложно, можешь начать с того, что попроще. Например, расскажи о маме. Почему она не захотела пускать вас в дом, когда вы с отцом к ней приехали? Вы действительно видели ее, а не служанку?
Я утвердительно кивнул, не в силах ответить сразу на все вопросы.
– Тогда, получается, они с отцом были в ссоре? Это произошло, когда тебе было еще мало лет, не так ли?
Удивленно вскинув брови, я тотчас постарался справиться с накатывающей горечью из-за неприятных воспоминаний.
– Папа сказал, что она – взбалмошная пустышка. Неврастеничка, как он ее называл, которая не вытерпела и нескольких лет жизни в нашей глуши. А едва мне стукнуло два года, она первый раз пригрозила уехать обратно в столицу к родным и больше не видеть никого из моей семьи. Правда, уехала, когда мне стукнуло семь лет…