Пора, однако, перейти к проблеме детали в юмористическом рассказе. Малая площадь юмористического рассказа требует особой художественной концентрации. Яркая деталь иногда, как молния, освещает резким светом весь рассказ, рельефно вскрывает его суть.
Опять-таки обращусь к собственной практике. В рассказе «Исповедь» я описал любителя выступать на собраниях. Говорить он не умеет, да и сам не знает, о чем ему говорить, но страсть к говорению речей сильнее, и он каждый раз просит слова.
Я писал рассказ, и вдруг у меня из-под пера выскочила такая фраза:
«Я снова делаю паузу. Мыслей нет! Я смотрю на стенографистку с ужасом и тоской... Но вот — ура! — откуда-то из самых темных закоулков памяти выбегает первая, крохотная, запыхавшаяся, как загнанный мышонок, мыслишка. Немедленно я загоняю ее в мышеловку своего выступления, и она долго мечется там, тыкаясь холодным носиком в железные прутья придаточных предложений».
Я написал этот абзац, перечитал его два раза подряд и страшно обрадовался. Найдена была деталь, которая стала сатирическим образом того явления, о котором я писал: запыхавшийся крохотный мышонок — мыслишка — вот все, что сумел «произвести на свет», стоя на трибуне, болтун оратор...
Итак, мысль, ритм, деталь — вот те три кита, на которых, как мне кажется, «стоит» юмористический рассказ.
