— Людей едят?! — ахнул Сережка.
— Едят!
— И детей… тоже?
— И детей. Кто попадется, того и стрескают. Я одного такого молодца прикончил. Давно это было.
— Как… прикончил?
— Так! Из ружья! Прицелился, бахнул — и… стал мой тигр чучелом. Знаешь, что такое чучело?
— Не знаю!
— Темный ты человек, Сережка! — вздохнул дед. — Ну, шкуру с него содрали, набили опилками, зашили, глаза вставили стеклянные, и сделался мой тигр как живой. Вот это и называется — стать чу-че-лом. Понял?
Сережка кивнул и, подумав, спросил:
— А я могу тигра прикончить?
— Можешь! — сказал дед. — Но для этого тебе надо поскорее вырасти. А чтобы поскорее вырасти, нужно отсюда мотать на Дальний Восток. У нас там все в сто раз быстрее растут, чем здесь: и цветы, и трава, и зверята, и ребята!
Сережка слушал деда-баламута не дыша, как зачарованный. Дед снова заговорил доверительным шепотом:
— Ты мне помогай маму с папой уговаривать переехать жить на Дальний, ко мне!
— Как?
— Реви и кричи во все горло: «Хочу-у на Дальний Восток!»
Сережка запрыгал на крыльце, заорал что было сил:
— Хочу-у-у на Дальний Восток!
— Тише ты! — испугался дед, зажав Сережкин рот маленькой жесткой ладонью. — Я тебе скажу, когда надо будет кричать, или подмигну — вот так.
Дед скривился, один глаз смешно зажмурил, а другим стал быстро-быстро моргать.
— Запомнишь?
Сережка засмеялся и пообещал:
— Запомню!..
Деду удалось уговорить маму с папой, но ему пришлось здорово потрудиться! Ложась спать, Сережка через закрытую дверь вполуха не раз слышал, как мама, папа и дед о чем-то спорят между собой. А как-то взрослые стали спорить и при Сережке за ужином.
Папа сказал деду:
— Это ведь не в соседнюю область переехать, Николай Иванович, а вон куда — на край света, как говорится. Надо подумать как следует!
— Экий ты вялый какой и нерешительный! — сердился дед. — Надо быть легким на ногу! Подумай, наконец, о парне своем. Ему надо новые горизонты жизни показать, а то растет он у вас в вашем микромире байбак байбаком.
Дед исподтишка взглянул на Сережку, зажмурил один глаз, а другим стал быстро мигать.
Сережка завопил радостно:
— Хочу-у на Дальний Восток!
Мама и папа засмеялись, а дед сказал:
— Устами младенца глаголет истина!..
Тут же за ужином все было решено: через два месяца мама, папа и Сережка уедут на Дальний Восток насовсем. Жить будут у деда, в его квартире, в городе Владивостоке. Не понравится — переедут в другой город с веселым названием Находка, на берегу океана. Такие люди, как папа — учитель — и мама, знающая английский язык, как собственный русский, везде нужны! — так сказал дед, а дед, хоть он чудак и баламут, знает, что говорит!
Всего лишь вторую неделю жил Сережка у деда во Владивостоке, а про маленький деревянный городок «в самой сердцевине России» даже и не вспоминал. Перед ним открылись «новые горизонты жизни» — просторные, яркие и необыкновенные.
Необыкновенным был сам город Владивосток — шумный, многолюдный, широко раскидавший красивые многоэтажные дома по невысоким горкам. Здесь их называли сопками.
Папа сразу стал работать в школе — учить ребят арифметике, а мама поехала в Находку погостить к дедовым друзьям, посмотреть, есть ли смысл менять Владивосток на этот молодой и, как дед говорил, «перспективный» город на берегу океана.
Сережка все дни проводил с дедом, и тот показал ему все: и знаменитую бухту Золотой Рог с ее длиннющими причалами, с отдыхающими тут океанскими кораблями, и пляжи Амурского залива с угадывающимся вдали Великим, или Тихим океаном, и сопки — их оказалось так много, что дед начал их считать, сбился и, махнув рукой, сказал: «В общем их пересчитать — пальцев не хватит на руках, а разуешься — и все равно, пожалуй, не хватит!»
Одна из сопок называлась Тигровой. Сережка спросил:
— Там тигры живут?
Дед засмеялся:
— Раньше жили тигры, а теперь — люди!
— А где же тигры?
— Далеко, в тайге.
— А я их увижу?
— Увидишь. Со временем.
— Я хочу сейчас!
— Хорошо! — сказал дед с обычной своей загадочной усмешечкой. — Постараюсь это дельце сейчас устроить!
Сели в такси и поехали по городу. Машина остановилась подле красивого большого дома. Дед и внук вошли в дом, поднялись по лестнице — туда и сюда сновали по ней нарядные веселые девушки и юноши.
Дед велел Сережке обождать его в коридоре, ушел и скоро вернулся не один, а с каким-то дядечкой, высоким, бородатым, но, судя по веселым глазам и быстрой походке, молодым.