— Ради тебя всё что угодно, куколка. Ах да, тебе лучше подойти к плите и притвориться, что яичницу готовишь ты.
Он пошёл к плите вместе со мной и встал рядом, почти вплотную. Наклонился и вдохнул аромат моих волос. Моих немытых волос. Я скривилась.
— Хочу тебя поцеловать, — прошептал он.
Я так и знала! Хорошее поведение не заложено в его ДНК. Я повернулась, чтобы сделать его замечанию, но его взгляд меня остановил.
— Я скучаю по твоему запаху, — шёпотом говорил он. — Хочу обнимать тебя по ночам. Просыпаться рядом. Я скучаю по твоему теплу, — добавил он, сверкая волчьими глазами. — И по тому, как ты медленно открываешь глаза по утрам, а затем быстро зажмуриваешься, словно не желаешь видеть утро.
Я не могла оторвать от него глаз, но точно понимала, где сейчас мои родители, по их голосам. На середине лестницы. Если обернусь, то наверняка увижу их ноги, но я не могла отвести глаз от Эхо.
— Но больше всего, — продолжал он, — мне не хватает тебя в моих объятьях, твоего тихого дыхания напротив моей груди, пока ты спишь, которое напоминает мне о том, как мне повезло.
Всё, я превратилась в желе.
— Что-то вкусно пахнет, — сказал папа, уже сойдя с лестницы, и я посмотрела на него, мысленно мечтая отправить его обратно на второй этаж, пообещав принести завтрак в постель. Но мама уже разглядывала накрытый стол с благодарной улыбкой.
— Ох, милая, выглядит потрясающе, — сказала она.
— Всё дело в правильной подаче, моя будущая тёща, — поклонился Эхо.
Я едва сдержала улыбку.
— Яйца уже тоже готовы.
— Чего я только для тебя не делаю, Кора-мио. Позволяю приписывать результаты моих трудов. А ведь я заставил шеф-повара Лавре приготовить всё это после того, как он закончил накрывать завтрак.
— Спасибо, — сказала я, перекладывая яичницу на тарелку.
— Нет, это мы должны тебя благодарить, милая, — возразил папа, ошибочно решив, что я ответила им. Он подошёл ближе и начал наливать кофе в кружки. Чмокнул меня в висок. — Еда выглядит восхитительно, мы как раз нагуляли аппетит.
Мама хихикнула, и мои щёки вспыхнули. Мои родители обычно не выражают так открыто свои чувства, хотя я всегда знала, когда они занимаются любовью. Они иногда забываются, перестают замечать что-либо вокруг, и это одновременно мило и неловко. Мамы не должны хихикать, а папы должны следить за своим лицом, когда рядом их дети. Он протянул маме её кружку, поцеловал, задержавшись дольше положенного, и сел. Она снова хихикнула.
Я заметила блеск в глазах Эхо, пока он наблюдал за ними.
— Кажется, твоя мама сегодня…
— Заткнись, — выдавила я сквозь зубы. Моё лицо пылало.
— Что ты сказала, солнышко? — спросила мама, раскладывая панкейки.
— Сироп, — нашлась я с ответом. — Кленовый или клубничный, какой хотите?
— Неплохо, — прокомментировал Эхо.
— Кленовый сойдёт. Клубничный, наверное, уже закончился, — и тут она посмотрела на папу, они оба заулыбались. Не знаю, что это за улыбки, но если это как-то связано с прошедшей ночью, я больше никогда не притронусь к клубничному сиропу.
— Мне кажется, твои родители любят эксперименты, — встрял Эхо, отходя с моего пути. — Интересно, а что мы могли бы сделать с…
Я наступила ему на ногу.
— Ай! За что?
— Проваливай, — произнесла я одними губами и понесла яйца и сироп к столу. Выдвинула стул и села, прекрасно зная, что он встал прямо за мной. Родители хвалили завтрак, а Эхо продолжал испытывать моё терпение. Он поставил локти на спинку стула и гладил мои плечи, попутно отвечая на всех реплики моих родителей, будто он участвовал в разговоре. Накрутил локон на палец. Просить его прекратить было бесполезно, поэтому я позволила.
— Кофе просто волшебный, тыковка, — сказал папа, сделав глоток. — Я бы не смог приготовить лучше.
— Очко в мою пользу, — среагировал Эхо.
— А где ты взяла свежую клубнику? — спросила мама. — У меня ведь вся ушла на приготовление коржей несколько дней назад.
— Упс, — откликнулся Эхо.
Он ещё об этом пожалеет. У меня и так слишком много больших секретов от родителей, не хочу врать по мелочам.
— Эхо купил вчера вечером.
— Какой заботливый молодой человек, — сказала мама. Папа кивнул. Эхо хмыкнул.
— Они уже обожают меня, а я ведь только начал.
Я откинулась на спинку стула, притворяясь, что чешу нос, и едва слышно шепнула:
— Уйди.
— Пойдём со мной в кладовку, — прошептал Эхо.
Я пропустила его слова мимо ушей и продолжила завтракать. Панкейки отлично получились, и бекон такой хрустящий.