Она многозначительно взглянула на меня.
— Я никогда не лезу в чужие разговоры.
— Ты всегда бросаешься на его защиту, и это абсолютно нормально.
Он тоже всегда меня защищает.
— Тебе помочь с ужином?
— Нет. Я тут подумала, почему бы нам не прокатиться в город и поужинать в какой-нибудь китайской кафешке?
Мои глаза распахнулись. Моя мама обычно не любит заказывать еду.
— Ты серьёзно?
Она кивнула.
— Готовить как-то нет настроения, да и мы только вдвоём.
— А мы можем по пути заглянуть в «Синюю птицу»? — спросила я. Мама рассмеялась.
— Нет, мы не будем шпионить за твоим папой и Эхо.
О, ещё как будем. Я ухмыльнулась и подошла к ней, чтобы обнять.
— Ты лучшая!
— Я не шучу. Сейчас позвоню в кафе «У Ченга». — Я уже пошла собираться, но тут мама добавила: — А, и пока не забыла. Я записала тебя к доктору Штайнер. Она ждёт тебя завтра в четыре.
Моё лицо вспыхнуло. Доктор Штайнер — её знакомый акушер-гинеколог. Раньше я всегда ходила к доктору Мэй, педиатру.
— Мам, мне, правда, не нужны контрацептивы.
— Дело не только в этом. Ты сможешь обсудить с ней всё что угодно. Ты теперь женщина, а любая женщина должна знать кое-какие подробности о своём теле, чтобы позаботиться о здоровье.
Я закатила глаза.
— Я знаю о своём теле, мы же уже разговаривали.
— Да, милая, но акушер-гинеколог может ответить на те вопросы, на которые не могу я. Просто сходи к ней, ладно?
— Так ты со мной не пойдёшь?
— Нет. В восемнадцать ты имеешь полное право ходить к врачам сама, зачем я буду стоять над душой…
— Да я не против. Помнишь, когда у меня пару лет назад поднялась высокая температура, а доктор Мэй в городе не было, и мы решили пойти в клинику? Ты чуть было не порвала на кусочки того молодого врача, когда он сказал, что мне не нужно проходить дополнительные обследования.
Она рассмеялась.
— Материнское сердце чует как надо.
Мы вышли только через два часа. В кафешке «У Ченга» была толпа народу, и даже заказы на вынос люди ждали в очереди.
— Может, заедем в «Синюю Птицу»? — шепнула я маме.
Она замотала головой. Я дождалась, когда нам выдадут заказ, и на парковке предприняла новую попытку.
— Мам…
— Нет.
Я заныла.
— Клянусь, я только одним глазком гляну. Просто хочу убедиться, что с ним всё в порядке.
Она посигналила и выехала на Мэйн-Стрит. «Синяя птица» была всего в паре кварталов отсюда.
— Думаешь, он не сможет провести вечер один на один с твоим папой?
— Нет. То есть сможет, но там же будут не только они. С папой наверняка его приятели по покеру. У них там целая банда вредных стариков.
— Твой папа вовсе не старый. Он в самом расцвете сил.
— Ты знаешь, что я имела в виду, мам. Отец Джейка ясно дал понять, что хочет видеть меня своей будущей невесткой. Он же замучает Эхо или, и того хуже, продолжит настаивать, какая идеальная пара вышла бы из меня и его сыном из морской пехоты. Эхо это не понравится.
Мама хмыкнула.
— Ты как мама-медведица со своим детёнышем.
— Ему нужна поддержка. Он слишком долго был один.
Улыбка пропала с маминого лица.
— Нелегко пережить потерю родителей в столь юном возрасте. Он говорил нам, что его растила тётя до тех пор, пока он не пошёл в старшую школу. А после её смерти отец Блейна стал его официальным опекуном.
— Но это другое, — пробормотала я.
— Да, другое. — Мама остановилась на светофоре и посмотрела на меня. — Ты по-настоящему его любишь.
— Всем сердцем. Он идеальный. — Уголки её губ приподнялись в улыбке, выдавая её скептицизм. — Нет, серьёзно. Он любящий, щедрый, заботливый и всегда меня защищает. — Я широко улыбнулась. — Он тот самый.
— Ладно-ладно, — ответила она, смеясь. — Я верю тебе. Но всё равно не пущу в бар. Во-первых, пиво и спорт пробуждают всё худшее в мужчинах, так что если ты туда пойдёшь, то, вполне возможно, что не только Эхо вернётся со сломанным носом. Пусть тебя не обманывает папин образ ботаника. Во-вторых, Эхо решит, что ты не веришь в его способность справиться самостоятельно. У мужчин очень хрупкое эго, милая. И мы, женщины, должны учиться его беречь. — Загорелся зелёный свет, и она надавила на газ. — Я остановлюсь у бара. Ты напишешь ему и попросишь выйти на пять минут. Пусть это будет нужно тебе, а не ему.
У Эхо нет телефона. Как я бы ни давила на него, как бы ни умоляла, он всё упирался, что ему не нужны все эти устройства для Смертных, чтобы знать, когда он мне нужен. Супербольшое эго.
— Эхо ненавидит современные технологии и почти никогда не берёт с собой телефон.