Пролог
— Мина Лёвовна-а… — раздавшийся позади голос заставляет вздрогнуть, а затем даёт возможность почувствовать себя Юлием Цезарем, в попытке успокоить сбившееся с ритма сердце, сменить выражение лица на милую улыбку и выбросить в урну, так и не подкуренную сигарету. Причём последнее приходится делать тайком, дабы не подавать дурного примера ребёнку и не огрести за курение в неположенном месте, пусть это и запасной выход. И только после этого я разворачиваюсь к нарушителю покоя, а заодно и дезертиру.
— Не Лёвовна, солнышко, а Львовна. Львов-на! Попробуешь повторить? — приседая перед девочкой на корточки и радуясь предусмотрительности в плане облачения в брюки, а не юбку, предлагаю я.
— Лё-вов-на! — также тщательно и очень звонко выдаёт голубоглазое чудо, явно ожидая похвалы.
Боги, дайте мне терпения…
— Ладно, пусть будет так, — поднимаясь сама и поднимая воспитанницу на руки, соглашаюсь я. — А теперь расскажи-ка мне, Татьяна, ты почему не на обеде?
Таня пытается смущённо запустить маленький пальчик в нос, явно надеясь найти в содержимом ответ на вопрос, но я вовремя перехватываю ладошку.
— А кому я говорила так не делать?
Лёгкий щелчок заставляет девочку счастливо засмеяться и пообещать, далеко не в первый раз:
— Я так больше не буду-у-у…
— А больше и не нужно, — подтверждаю я, опуская ребёнка на пол, уже в столовой. Всё-таки даже пятнадцать килограмм при моей комплекции — ноша весьма весомая. — И я всё ещё жду ответа на свой вопрос. Ты же не думала, что я про него забыла?
Наивное дитя именно так и думало, но сознаваться явно не собиралось. Зато Мариана (для своих — просто Маняша), милая нянечка раза в два меня постарше, тут же её сдаёт:
— Миночка, детка, ну хоть ты ей скажи. Все уже поели давно, а она… И знает ведь, что всё равно есть придётся, а вредничает!
— Я не вьедничаю! — возмущённо картавит ребёнок.
— Ещё как вредничаешь, — качаю я головой, вновь подхватывая её на руки и усаживая за стол. — А теперь берём ложку и кушаем кашку, а то скажу маме, что ты себя плохо ведёшь. И будешь сидеть дома, с бабушкой, а не здесь со мной и другими детками.
Угроза действует, и уже спустя несколько минут тарелка с гречневой кашей пустеет. Причём я почти уверена — дело даже не в самом нежелании обедать, а скорее в том, что Таня не хочет этого делать без моего непосредственного присутствия. Эх, что эта мелочь ясноглазая ко мне привязалась? Будет ведь реветь потом, когда уйду.
— Мина Лёвовна, я всё, — судя по тому, как меня тянут за брючину, фраза звучит не в первый раз. Хорошо ещё руки у девочки чистые и светлая ткань теперь разве что измята сверх меры, но обошлась без пятен.
— Ну, раз всё, то моем лапки и идём в игровую.
Татьяна бодро скачет впереди меня к крану, заставляя улыбаться. Чертёнок же, как есть, не зря её Маняша так зовёт.
Ох и не завидую родителям…
Глава 1
— Мина, твою маму! Ты почему не на репетиции?! — голос обожаемой подружки раздаётся из трубки на добрые пару метров.
Поправка — одной из двух обожаемых подружек, более нетерпеливой. Более чем уверена, Ника сейчас преспокойно сидит в кресле, перебирая струны верной гитары, пока Анжелика мечется по комнате, периодически натыкаясь на вещи. Раздавшийся звук чего-то упавшего, и тихое ругательство только подтверждают предположения.
— Во-первых, я передам маме, как лестно ты о ней отзываешься, — дождавшись, пока подносить трубку к уху будет безопасно, начинаю я. — Во-вторых, не ори. Или голос сорвёшь, или у меня барабанные перепонки лопнут, что в любом случае поставит на репетиции жирный крест. А в-третьих… Лик, ну вы что, полчаса подождать не сможете? Не могу же я просто развернуться и уйти с работы, не отдав всех детей.
— Ой, ну конечно-о, ты же дама нонче работящая, не то, что мы, лентяйки, — успокоившись, ехидно прихихикивают на том конце телефона. — Долго тебе там ещё торчать?
— Полчаса, я же говорю. Танюшку сдам и к вам. Так что ждите, скоро буду. Пока-пока, — и, не слушая ответа, сбрасываю вызов, возвращаясь к Татьяне, глазеющей в окно. — Ну что, Хвостик, подождём твоих на улице?
Довольный визг почти может сравниться с тем, что минуту назад демонстрировала Лика.
Восемнадцать из обещанных тридцати минут истекают очень быстро, родственников воспитанницы на горизонте так и не видно, а я начинаю выходить из себя. Всё понимаю, детский сад частный, это вносит свои коррективы. Но рабочий день в любом случае уже закончен, а я вынуждена сидеть здесь, на жаре, приглядывая за носящейся миниатюрным вихрем Таней и предвкушая «кары божьи», которые обрушит на мою несчастную голову разозлённая подруга.