— Я помню, как меня зовут, — снова довольная улыбочка, от которой любимой подружке хочется вручить лимон. И, желательно, не совсем спелый. — Миночка, а давай в «пять вопросов»?
— Господи, ну что за детский сад, нам уже не восемь!
Метод честных ответов на пять вопросов и впрямь работал, но классе в первом или втором, когда «серьёзные» проблемы были куда более мелкими, чем сейчас.
— И что? Мина, ну он же тебе нравится! — она разворачивается ко мне лицом, продолжая шагать спиной назад и с угрозой поприветствовать затылком асфальт.
— Какая разница? — если бы за упрямство давали медаль, все три призовых места отдали рыжей, точно говорю. — Ты не хуже меня знаешь, чем всё это закончится. А получать удовольствие от того, что каждый раз себя по кускам собираешь — это мазохизм и извращение. Так что спасибо, не нужно, — тон у меня не самый дружелюбный, но примерно этот разговор имел место полтора года назад и мы обе помним, чем всё в итоге закончилось.
— Да почему ты думаешь, что…
— Потому что так было с Вадимом, — не дав договорить, перебиваю я, даже пальцы загибая для наглядности, и едва не тыкая их подруге в нос, — так было с Колей и, вот сюрприз, так было с Костей, в поддержку которого ты чуть ли не рекламную кампанию развернула. И где сейчас тот Костя, м? Первые два хотя бы посчитали нужным объясниться, прежде чем исчезнуть.
— Макс не такой, — как и всегда с зашкаливающей уверенностью в собственных словах отзывается Лика, наконец-то пристроившись рядом.
Я закатываю глаза:
— Это ты такой вывод сделала за тот час, который с ним пообщалась?
— Я хорошо разбираюсь в людях.
О, да. Определённо. Лика прекрасно разбирается в людях. Именно поэтому среди её новых знакомых регулярно попадаются маменькины сынки, диванные эксперты в ведении бизнеса и прочие, без сомнения прекрасные кандидатуры на роль бойфренда.
Нет, я не причисляю Максима к таковым, он, судя по всему, на самом деле весьма положительный. Но даже самому понимающему мужчине трудно будет смириться с тем фактом, что в жизни его девушки когда-то фигурировало такое «замечательное» заведение, как психушка.
Это я и озвучиваю подруге, разве что слегка понизив голос. Всё же это не та часть биографии, о которой хотелось распространяться.
— Не выдумывай, ты не была в психушке! — также тихо, но эмоционально шипит Лика.
— Только благодаря твоему отцу, — преувеличиваю немного, до психдиспансера дело, может быть, и не дошло бы, но… не факт. — Давай не будем опять переливать из пустого в порожнее.
— Хрена с два, — отзывается тактичная моя. — Нет никаких предпосылок к тому, что этот урод опять появится и начнёт молоть своим поганым языком. А Максу можно и не рассказывать ничего, всё в прошлом, заросло паутиной и слава богу.
— То есть предыдущие три раза — это не предпосылки, нет?
Теперь уже Лика закатывает глаза, причём с видом «как ты меня достала». Как будто это моя инициатива, ага.
— Всё будет куда проще, если ты разрешишь рассказать всё папе. Пару звонков и забудешь об Андрюше, как о страшном сне.
Такое предложение поступает не в первый раз, и я покривила бы душой, сказав, что ни разу не задумывалась о подобном. Имеющихся у дядь Саши рычагов легко хватило бы испортить Андрею жизнь качественно и надолго. Но каждый раз останавливало понимание, что я не хочу вмешивать крёстного в глупую и низкую месть. И заново ворошить осиное гнездо воспоминаний.
— Давай закроем тему, — прошу я, так и не сумев высказать категоричное «нет» этой идее.
И Рыжик, как не странно, соглашается, причём без лишних слов. Вот только почему мне кажется, что дело этим вовсе не кончится?
— Ну и где бы ходите, други мои? — вопрошает Вероника, стоит только нам появиться на пороге.