Когда спустя полдня я вернулась в дом Аристовых, там успели собраться все три семейства и сотрудники милиции в придачу. От хриплого «Здравствуйте», с побледневшей мамой едва не случился обморок, но, избегая её рук, я шагнула прямо в объятия девочек. Именно тогда окончательно расставляя приоритеты и не постеснявшись продемонстрировать их всем.
Я вновь провожу тут пару часов, рассказывая о том, что произошло за время отсутствия. Теперь уже про себя, а не вслух, но с полной уверенностью, что где-то там, наверху, меня всё равно слышат. И непременно радуются тому, что непутёвая внучка и… и несостоявшаяся мать научилась жить дальше.
Встретившись дома с Ликой и дождавшись с работы уставшую, слегка озверевшую Нику, мы отправляемся на автобусную остановку, решив не заморачиваться с вызовом такси. Даже прихорашиванием не заморачиваемся, если честно, остановившись на первых попавшихся джинсах и футболках, и подзабив на косметику. Не тот день и не тот повод.
По дороге рыжая, загребая балетками песок, с намеренным энтузиазмом рассказывает о поездке к брату и о том, как она читала вслух слезливый любовный роман, зная, что Димка их терпеть не может. Мол, если уж не помогают просьбы и мольбы очнуться, так может паршивенькая беллетристика окажется действенной. На самом деле, Лика бы и на хинди выучилась бы читать, если знала, что это поможет. Только кома до сих пор остаётся явлением малоизученным и сказать точно, что сработает в том или ином случае, не может никто.
Про мой же день они не спрашивают вовсе, и за это я благодарна особенно.
Бар «Старый лис» импонирует нам как своим расположением, так и общей, спокойной атмосферой. Сюда редко заглядывают мальчики, желающие кого-то подснять и девочки, которые не прочь, а чрезмерно активных любителей возлияний вовремя провожают на улицу. Даже музыка настроена так, чтобы посетители имели возможность спокойно вести разговоры, а не кричать во весь голос в ухо соседу.
Меняется всё разве что в дни футбольных матчей во время каких-нибудь крупномасштабных чемпионатов, но тогда можно выбрать другое заведение. Или же, напротив, поддаться общему безумию, с пивом рекой и адреналиновыми воплями, даже если знаешь в лицо в этом виде спорта только мячик, по урокам физкультуры в школе.
А ещё здесь кроме широкого алкогольного меню имеется пухленькое с едой, так что упасть лицом в миску с сухариками или тонко нарезанным лимоном никому не грозит. А вот в шикарный шашлык из баранины, объевшись — очень даже.
На нашем обычном угловом столике красуется табличка «Резерв», так что приходится обойтись соседним, но кроме ворчащей рыжей это никого особо не расстраивает. Тем более ворчит она ровно до того момента, пока на столе не оказываются выставлены в ряд обещанные шоты серебряной текилы, пока по одному на нос. Впрочем, для Ники он же станет и последним, наша блондиночка обычно не пьёт вообще.
— Ну…
Я приподнимаю рюмку и девочки синхронно кивают, делая то же самое. Озвучивать, за что мы пьём, нет необходимости, да и едва ли я сумела бы сформулировать это словесно. И, сделав медленный выдох, я опрокидываю в себя чуть прохладный напиток, обойдясь без всяких там извращений в виде облизывания собственной ладони или закусывания лаймом.
Бар постепенно наполняется людьми, кровь — алкоголем, а желудок овощной нарезкой, предвкушая вышеупомянутый шашлык, пусть сегодня он и из свинины. Разговоры почти что ни о чём, о каких-то приземлённых и обыденных вещах, вроде Никиных жалоб на работу, которую она, вообще-то очень любит. Но коллега-идиотка, как её весьма ёмко охарактеризовала Рыжик, умудрилась не только заболеть в ночь, так ещё и подзабила на какую-то важную документацию, которую нужно было подготовить, что называется «ещё вчера». К счастью, наша птичка Говорун успела всё разрулить, и ей за это даже обещали премию, что несомненно, слегка снижало градус раздражения. Так что свой сок, уже, правда, не агавовый, а обычный грейпфрутовый, она попивает с довольно мирным видом. А уж когда ей приносят кальмаров в кляре, окончательно переходит в ранг доброй и пушистой.