Но вообще, иногда совершенно не понимаю мужчин. Как можно было бросить красивую, умную женщину с замечательным характером и золотыми руками, ради вульгарной особы, у которой на лбу написано «хабалка базарная».
Причём руки у тёти Оли на самом деле золотые, это вовсе не лесть. Во времена нашего детства она работала учителем домоводства и параллельно брала заказы на пошив одежды. Ну, и дочку с подругами не обделяла, конечно. До сих пор сохранились фотографии с совершенно непохожими девочками в нарядах одинакового цвета, но разного фасона или, наоборот, в разных нарядах из одной и той же ткани. Девочки в нашем лице были довольнее некуда.
А потом в школе решили, что уметь шить и вязать вовсе не обязательно и от занимаемой должности освободили. И вот уже приличное количество лет она исключительно «швея-мотористка», как с юмором сама себя называет, что реальности, конечно, не соответствует. Говорить о лучшем мастере города было бы неверно, но свой круг клиентов у неё сложился давно и прочно. Ну а мы, как самые любимые, всегда шли без очереди.
Поэтому пирог подъедается с высокой скоростью не только из-за вкусовых качеств, но и из-за прогрессирующего желания увидеть-таки, что наша личная волшебница приготовила на этот раз. Понятное дело, на последней примерке уже было понятно, как будут выглядеть платья, но итоговый результат всё равно всегда становится сюрпризом, разумеется, приятным.
— Ай, ладно, мойте руки и пойдём мерить, — когда ожидание переходит в стадию нетерпеливого ёрзанья на стульях, сжалившись, велит тёть Оля.
Стоит ли говорить, что мы только этого и ждём, дисциплинированно выстроившись в очередь к раковине, а потом топая вслед за хозяйкой в большую из двух комнат, отданную под мастерскую.
Как и в детстве, мы до сих пор любим поиграть со сходствами и различиями, так что платья на будущие Ликины именины абсолютно одинаковы по дизайну, зато разного цвета. Аристова потрясающе смотрится в шёлке насыщенно-изумрудного оттенка, на фоне которого её волосы выглядят ещё ярче. Да и любит она этот цвет, что тут скажешь. Никин синий отлично оттеняет и без того бледную кожу, отчего подруга похожа на фарфоровую статуэтку, ни больше, ни меньше. Да и мой красный более чем неплох и недавнее окрашивание, кажется, выглядит с ним лучше, чем прежнее.
Мне на минутку становится любопытно, как бы отреагировал Максим, увидь он меня вот такой, в обалденном платье с открытой спиной, к которому непременно должны прилагаться высокие каблуки, подобранные вверх волосы и вечерний макияж. Да, это вам не офисные брюки с рубашкой и уж точно не футболка с дурацкой надписью. Вот хоть прямо вызванивай его в воскресенье, чтобы покрасоваться!
— Ну как, красавицы, довольны? — так и не дождавшись иной реакции, кроме восхищённых взглядов в зеркало и опасливых прикосновений то к самой ткани, то к тончайшей паутинке кружева на лифе, в унисон моим мыслям уточняет тёть Оля.
— О, ещё бы!
— Мама, ты волшебница!
— Тёть Оль, ты как всегда используешь магию вне Хогвартса, — вразнобой выдаём мы, а рыжая ещё подтаскивает нас с Никой поближе к себе, обнимая за талии. — Я каждый раз думаю, что круче уже некуда, а потом бац! и ты опять чем-нибудь удивляешь.
Женщина улыбается польщённо, но не упускает случая проехаться по любимой теме, кивая на заготовку свадебного платья на манекене в углу:
— Когда уже такие шить будем, а?
Аристова тут же поднимает ладони вверх:
— Так, это не ко мне. Я тут вообще самая младшая, так что замуж исключительно после этих двух.
— Предательница, — состроив ей рожицу, громким шёпотом возмущаюсь я, а Ника с готовностью поддакивает:
— Вот и подала бы пример, младшенькая. Тем более с твоим приданым шансы куда выше.
— Ты… ты хочешь сказать, кто-то на мне женится исключительно ради приданого?! — брови Рыжей становятся домиком и вообще всё лицо приобретает вид непомерно оскорблённый. — Я не могу жить с такой информацией. Ухожу в монастырь!
— Переодеться не забудь, так точно не возьмут, — советует привыкшая к нашей дурости тёть Оля.
— Не, я так домой поеду. Пусть все видят, какой красоты они скоро лишатся, — наша клоунесса гордо вышагивает по комнате и чересчур длинный подол, волочащийся по полу, её не капли не смущает.