— Мой друг ведёт племянницу на карусели и пригласил присоединиться к ним. Так что…
— Друг?
— Да, мама. Ты его не знаешь, он хороший человек, но исключительно друг и ничего больше. Поэтому давай не будем, хорошо?
Наверное, тон чересчур резок, но лучше заранее окоротить её, не позволив оседлать любимую лошадку и зарядить минимум пятиминутную речь о том, что в моём возрасте пора бы подумать о семье. В общем и целом, да, она была права, двадцать четыре года вполне подходящий возраст. Вот только каждый раз приходилось сжимать зубы, чтобы не ляпнуть лишнего и не поинтересоваться, например, много ли думала о семье она, когда увлеклась коллегой и просила у отца развод.
Я любила маму, но оказалась слишком злопамятной для того, чтобы просто забыть, что её не оказалось рядом в самый тяжёлый, самый паршивый момент жизни. Что когда мне больше всего на свете нужна была если не поддержка, так хотя бы присутствие рядом, она оказалась слишком погружена в собственные переживания и проблемы, а для моих просто не осталось места. Так что да, я простила её, не смогла не простить. Ведь кто не совершает ошибок, верно? Но забыть была не в силах и это по сей день парило в воздухе между нами, невидимо, но осязаемо.
— Хорошо, я… я сейчас соберу Сеню.
И она уходит в комнату, оставляя меня стоять, прислонившись спиной к стене и мучиться угрызениями совести.
Из подъезда брат выходит держа меня за руку, но вид при этом имея на редкость независимый, будто это он меня ведёт гулять, а не наоборот. А когда подходим к машине, так и вовсе освобождается, протягивая ладонь Максу, как взрослый.
— Арсений, — он не картавит, напротив, слишком чётко выговаривает букву эр, так что получается очень весомо, хоть и забавно.
Королёв бросает на меня быстрый смеющийся взгляд, но на рукопожатие отвечает не задумываясь:
— Максим. Ты, значит, брат Доминики.
— Брат, — также рычаще соглашается младшенький, — а ты?
— А я… друг, — вот этот взгляд идентифицировать оказывается не так-то просто.
Тем более, пока я задумываюсь над этим, подстава приходит откуда не ждали.
— А почему не жених? — склонив голову, интересуется мелкий.
— Сеня! — кажется, чересчур громко одергиваю я, ловя челюсть.
— Что? — карие глаза смотрят совершенно недоумевающе. — Мама говорит, что тебе пора заводить жениха.
Ну, спасибо, мамочка! Неужели сложно додуматься не обсуждать подобные темы в присутствии ребёнка. Тем более чересчур развитого для своих лет, но абсолютно не умеющего фильтовать, что стоит говорить, а что нет.
Но пока я мучительно думаю, как реагировать, а заодно радуюсь, что не умею толком краснеть, Макс присаживается на корточки, сравнявшись с Сеней в росте.
— Прежде, чем стать женихом, нужно обязательно побыть другом. Но как только это случится, мы обязательно тебе скажем, хорошо?
Братец кивает, удовлетворённый ответом, а я медленно выдыхаю и прикрываю глаза, чтобы уже самой не бросать на Королёва красноречивых взглядов. И чтобы уж точно не показать реакции относительно того, что прозвучало именно слово «когда», вместо более ожидаемого и правильного «если». Так, Мина, будь умнее и учись на маминых ошибках — сейчас не место и не время обсуждать нюансы словоприменения.
— Ну что, товарищи, выдвигаемся? — предлагаю нарочито весёлым тоном, подводя черту под прошлой темой.
Мужчины поддерживают идею молчаливым согласием. Вот и правильно, молчите уж, и без того наговорили лишнего.
Не слишком большой, но все же опыт работы с детьми оказывается на практике почти бессмысленным, когда дело касается двух вредных пятилеток. Татьяне, при встрече с удовольствием повисевшей на моей шее, подавай золочённую карету на карусели, а Сеня буквально гипнотизирует скользящие по треку машинки.
Переглянувшись с Максимом, мы решаем пока не спорить и расходимся по сторонам, как так и было задумано — мальчики налево, девочки направо. Причём на попытку оплатить билеты Королёв так несерьёзно, но искренне рычит, что предпочитаю сделать невинный вид и отчаливаю в сторону от очереди, ухватив в каждую руку по маленькой лапке.