— Очень жаль, такой хороший мальчик…
Не уловить намёк невозможно, но я только киваю, сделав вид, что полностью сосредоточена на поглощении салата. Да, сделать выводы о человеке, которого видела три минуты — очень разумный подход. Про Андрея я тоже когда-то слышала нечто подобное, а после искреннее огорчение тем фактом, что мы расстались. А я стискивала зубы, чтобы не закричать и не выложить ей всю правду о хорошем мальчике Андрюше и том, в какую яму отчаяния меня бросил его поступок.
К счастью, мама в кои-то веки мудро не продолжает тему, поэтому ужин проходит в тишине, нарушаемой лишь ничего не значащими фразочками об удачности того или иного блюда. Как я и говорила, количество наших с ней встреч наедине за последние годы стремится к нулю, оттого всё ощущается ещё более неловким. Обычно на семейных посиделках в качестве буфера выступают мои девчонки или тетя Оля, но сейчас здесь только я и она и некому прийти на помощь.
— Мне родители одного ученика вино привезли, из Италии, — видимо, как и я осознав, что разговор не клеится, предлагает вдруг она, заставляя меня поднять взгляд от тарелки. — Не хочешь попробовать?
Я вновь киваю, на этот раз изумлённо, и она почти вскакивает, за секунду покидая кухню.
Для того, чтобы понять моё удивление, нужно быть знакомой с характером мамы и её чрезмерной, иногда почти абсурдной тягой к откладыванию чего-либо на потом. Родители отнюдь не бедствовали и могли спокойно позволить себе купить дорогой сервис или те же пару-тройку бутылок хорошего зарубежного вина, но, очевидно, сказывалось советское детство, и целая куча всего лежала, ожидая непонятно чего. Так что недавно подаренную бутылку в её привычках было упрятать в дальний угол домашнего бара, чтобы когда-нибудь, может быть распить по особо знаменательному поводу, а никак не откупорить в обычный выходной день. Ох и неспроста это всё…
Я успеваю убрать лишнюю посуду в раковину, достать бокалы и закопаться в ящик в поисках штопора, когда она возвращается, держа свою ношу с выражением благоговения на лице.
— Даже этикетка красивая, не хухры-мухры, — улыбаюсь я, ухватив искомое. — Давай открою?
Да, вот так к родителям и приходит осознание, что ребёнок вырос, когда он играючи справляется с тугой пробкой винной бутылки и ловко разливает по бокалам маслянистую жидкость, втянув носом едва ощутимый на расстоянии аромат. Но мама неплохо делает вид, что всё в порядке и усаживается обратно, подхватив один из бокалов за покрытую насечками ножку и тоже принюхиваясь.
— А пахне-ет…
— И не говори, — следуя примеру, отзываюсь я. — Что за ученик, говоришь? Надеюсь, не выпускник?
Мама улыбается, не спеша делать первый глоток.
— Нет, всего второй год. Очень талантливый, но ходит из-под палки — бабушка мечтает, чтобы внук на скрипке играл, а он грезит гитарой.
— Так что сбежит от тебя к Вячеславу Ивановичу и плакало наше вино, — я наигранно удручённо качаю головой.
Она легко пожимает плачами:
— Ну, если дочь родная к нему сбежала…
— Эй, протестую, — я шутливо вскидываю свободную ладонь, — ты сама меня к нему отвела!
— Когда ты сказала, что «видела эту скрипку в гробу и белых тапочках».
Память у неё отличная, так что фраза за давностью лет вовсе не забылась и даже надрыв в голосе, с которым я когда-то отказалась учиться дальше игре на любимом мамином инструменте звучит очень похоже. Впрочем, у следующего руководителя, в отличие от девчонок, я тоже не задержалась, в конце концов найдя счастье в клавишах, а не струнах.
— Ох, было время, — демонстративно пострадав от стыда (на тот момент мне было девять и подобное заявление казалось верхом дерзости), вздыхаю я. А затем всё же поднимаю бокал чуть выше: — Ну, тогда первый тост: за правильный выбор.
Разумеется, я имею в виду не только и не столько выбор музыкального инструмента, и мама это понимает, с лёгким звоном касаясь своим бокалом моего.
— За правильный выбор, — эхом повторяет она, утапливая взгляд в рубиновой глади и делая пробный глоток.
Что не говори, а алкоголь итальянцы делать умеют. Это готова подтвердить даже я, хотя к вину почти равнодушна, предпочитая ему другие напитки. Странно, но пахнет оно почему-то не виноградом, скорее розами, а лёгкость пития маскирует немалую крепость. Так что первая же порция, пусть и упавшая на благодатную почву и сытый желудок, расслабляет и задаёт вечеру совсем иной тон.