Получив от возлюбленного одобрение, Баш Хасеки ушла, благодаря чему юноша снова остался совсем один.
Вот только Нурбану ошиблась со своими позитивными предположениями, относительно Султана. Известие о его сильной пневмании достигло Престолонаследника через пару дней поздно ночью, когда он уже крепко спал, нежно обнимая возлюбленную Санавбер, с которой опять душевно проговорил до поздна.
Свечи в золотых канделябрах, как и дрова в камине догорели. Стало совсем темно, не говоря уже о том, что тихо, за исключением, завывающей за окном, вьюги. В эту самую минуту, в дверь покоев громко постучали, что разбудило, мирно спящих в объятиях друг друга, юношу с девушкой. Они мгновенно проснулись и потрясённо переглянулись.
--Войди!-собравшись, наконец, с мыслями, крикнул юный Престолонаследник, внимательно проследив за тем, как его любимая накинула на полупрозрачную сорочку его бархатный тёмно-фиолетовый халат, но продолжала сидеть на широкой постели.
Этим и воспользовался Газанфер-ага. Он вошёл в покои, и, почтительно поклонившись Шехзаде с его фавориткой, протянул свиток с известиями из столицы, отчего у юноши с девушкой ёкнуло сердце в предчувствии плохого.
Не желая, себя мучить неведением дальше, парочка выбралась из постели и подошла к лампадке, которую мгновенно зажгла юная икбаль, пока её возлюбленный вскрывал печать и разворачивал свиток. От её внимания не укрылось то, как красивое лицо избранника внезапно побледнело.
--Что случилось, любовь моя?-встревоженно спросила юная девушка, мягко приблизившись к нему и осторожно обняв за мускулистые плечи, из-за чего юноша слегка вздрогнул от неожиданности, но собравшись с мыслями, потеряно ответил:
--Повелитель тяжело болен, Санавбер. У него пневмания. Он даже при смерти.
После чего, между молодёжью воцарилось мрачное молчание, во время которого юная девушка понимающе вздохнула и чуть слышно прошептала возлюбленному:
--Не держи боль в себе, Селим. Лучше поплачь. На душе станет намного легче.
Он ласково погладил любимую по бархатистым щекам, и, скорбно вздохнув, приказал, обращаясь в кизляру-аге:
--Сейчас возвращайся в гарем, а утром передай Баш Хасеки и моему наследнику о том, что днём мы все выезжаем в столицу.
Преданный ага всё понял, и, почтительно откланявшись, ушёл, оставляя престолонаследника наедине с его мрачными мыслями и заботливой фавориткой. Которая уже утешала его, хотя и дружески.
Утром, Селим, как и планировал, во время заключительного собрания сановников своего санджака, назначил наместника, которому доверял, как самому себе, после чего, вместе со своим семейством, гаремом и прислугой отправился в столицу Османской Империи, благо погода улучшилась и выглянуло солнце, сопровождающее их, практически, на протяжении всего пути.
Стамбул.
Главная Султанская резиденция.
Два дня спустя.
По прибытии во дворец Топкапы, и, немного пообщавшись с дворцовыми светилами медицины, Селиму стало известно о том, что его горячо любимый отец проживает свои последние часы. Сказалась мощнейшая пневмания, которую тот подхватил, по пути в Столицу в сильную снежную бурю.
Роскошный дворец погрузился в скорбное ожидание, а Нурбану Султан уже занималась значительными перестановками в управлении гаремом возлюбленного супруга, ставя на управленческие посты своих верных людей. Даже преданной подопечной Санавбер приказала, готовиться к тому, чтобы разделить ложе с Селимом.
--Хватит играть в друзей! Пора заниматься серьёзными делами, а не детским садом!-вразумительно произнесла Султанша света в тот, же, вечер, когда, царственно восседая на парчовой тахте, занятых ею ещё утром, просторных покоев, предназначенных только для Валиде Султан.
Прекрасная юная Санавбер Хатун, понимая, что лезть в постель к Селиму, когда он весь будет погружён в невыносимую скорбь по умершему отцу, крайне не разумно. Ведь логичнее, оставить его одного и, терпеливо ждать момента, когда он немного отойдёт от своего горя и сам, позовёт к себе кого-нибудь из своих возлюбленных, о чём осторожно и заговорила с госпожой. Та посмотрела на юную девушку, как на ненормальную и с возмущением, грозно бросила:
--Учить, она меня вздумала! Не забывай о том, кто ты и для чего! Исполняй, что приказывают, иначе Босфор окажется твоим пристанищем!
Вот Нурбану и показала своё истинное лицо, точнее звериный оскал. Оказывается для неё, самым важным является власть, а не душевное равновесие мужа. Санавбер поняла это, но решила не спорить.
--Как прикажете, госпожа!-уступчиво произнесла, проглотив её резкие слова, словно горькую пилюлю, юная девушка, почтительно поклонившись.