На место ей пришли: ревность, подозрения и агрессия, изматывающие их трепетные души с многострадальным сердцем. Селим, конечно, хорошо понимал, что возлюбленной будет, крайне тяжело и даже невыносимо больно принять его спасительное для них обоих решение. Только это для блага самой Санавбер, ведь у молодого Правителя Османской Империи ещё было свежо в памяти трагический финал брака британского короля Генриха восьмого и несправедливо оклеветанной Анны Болейн, где ревность с агрессией дошли до точки кипения, свершив своё «чёрное коварное дело», а ведь отношения Селима с Санавбер, тоже уже были под угрозой подобного финала. Чего молодому парню, совсем не хотелось и даже вызывало нервное содрогание.
Так, всё ещё погружённый в мрачные мысли, он незаметно вышел к небольшому озеру, где услышал отчаянные крики о помощи, утопающей в прохладной воде, юной девушки, которой являлась Тангюль Хатун, его фаворитка, решившая, таким образом свести счёты с жизнью и больше не бояться за неё. Успокаивающие заверения Назенин Калфы о том, что Аслае-ага больше не посмеет угрожать ей расправой, не убедили юную наложницу, хотя она и знала о том, что самоубийство является одним из самых страшных смертных грехов. Только пути назад уже не было.
Юной красавице были даже безразличны, царившие сегодня, замечательная безветренная погода и, сияющее на безоблачном бирюзовом небосклоне, яркое солнце, ласковые золотые тёплые лучи, которого согревали землю. Она не обращала на них никакого дела в связи с тем, что, в эту самую минуту, промокшее в воде платье, отяжелело и начало тянуть её ко дну. Зеркальная водная гладь уже сомкнулась над её темноволосой головой. Вот только утонуть девушке не позволил таинственный спаситель, вовремя подплывший к ней, и, подхватив её, словно невесомую пушинку, каковой она и стала для него, вытащил на песчаный берег и принялся откачивать, ведь юная девушка лежала на тёплом песке вся бледная, и, не подавая никаких признаков к жизни.
Вскоре наложница очнулась, и, встав на четвереньки, принялась изрыгать из себя всю, скопившуюся в лёгких, воду. Её мощно выворачивало и, казалось, что это будет длиться вечно, но, наконец, всё закончилось. Измождённая девушка рухнула на тёплый песок, тяжело дыша, пока ни почувствовала то, с какой искренней нежностью по шелковистым тёмно-каштановым длинным волосам её поглаживает молодой Султан, сидя на песке рядом с ней.
--Повелитель, простите меня за то, что вам пришлось стать свидетелем моей слабости.-виновато пролепетала юная красавица, постепенно собравшись с мыслями и уже несколько минут, как, открыв бирюзовые глаза, в которых отчётливо читалось лёгкое замешательство, неловкость и смущение, залившее ей бархатистые щёки, что вызвало в парне доброжелательную улыбку.
--Всё в порядке, Тангюль. Не переживай.-понимающе вздохнул он, почувствовав к ней непреодолимое влечение, из-за чего потянулся к девушке для того, чтобы заботливо обнять и нежно приласкать, но ему этого не позволила сама девушка. Она, словно, спохватившись, поднялась, и, стряхнув с себя песок, уже хотела вернуться в гарем, но внезапно обернувшись, благодарственно выдохнула:
--Спасибо вам за то, что спасли меня!-и только после этого убежала, провожаемая мягким, но полным глубокой задумчивости, взглядом Султана, по-прежнему сидящего на песке.
90 глава
А тем временем, погружённая в глубокую задумчивость, Тангуль Хатун прогуливалась по, залитому яркими солнечными лучами, мраморному коридору, где случайно, в одном из поворотов, заметила Назенин Калфу с Асланом-агой. Они о чём-то спорили, из-за чего юная Хатун инстинктивно спряталась в повороте и внимательно принялась вслушиваться, не говоря уже о том, что наблюдать за ними. Не зря.
Назенин Калфа выглядела очень разгневанной, что даже было понятно по её речам.
--Ты, что с ума сошёл, Аслан-ага?! Для чего ты ночью угрожал расправой Тангуль Хатун?! Тебе, что, жить надоело! Поднимать руку на гарем Султана запрещено под страхом смертной казни!-взывала она к его благоразумию.
Только хранитель покоев даже и не думал сдавать своих позиций, враждебно смотря на старшую Калфу султанского гарема.
--Ради семейного счастья венценосной четы, я готов, хоть весь гарем передушить лишь бы они из-за него не ссорились!-воинственно заявил юноша, пристально смотря в серые омуты глаз прекрасной, как ангел и одновременно демон, Назенин Калфы, которой пришлась по душе отважная неукротимость с дерзостью светловолосого хранителя покоев, пытающегося, понять то, какую выгоду ищет сама Назенин, предано служа венценосной чете, да девушка и не собиралась вводить его в свои планы. При этом заговорщики даже не догадывались о том, что весь их разговор отчётливо слышит из своего надёжного убежища Тангуль Хатун.