От, произнесённых ею, справедливых обвинительных речей, Селим тяжело вздохнул, чувствуя, что поступил, крайне не хорошо, из-за чего ответил, ничего не скрывая:
--Я был в Эдирне один, Санавбер! Мне, просто хотелось немного отдохнуть и восстановиться от всех наших ссор, из-за твоих необоснованных всплесков ревности!
Он надеялся призвать жену к благоразумию и даже предпринял отчаянную попытку для того, чтобы ласково погладить её по бархатистым щекам. Только девушка решительно смахнула его заботливую руку с лица и с презрением прикрикнула на него:
--Не прикасайся ко мне грязными руками, которыми ты ласкал других женщин!
И не говоря больше ни единого слова, царственно развернулась и почти бегом вернулась в свои покои в гареме, где с яростным криком и горькими рыданиями начала всё крушить, пока ни рухнула измождённая на дорогой ковёр, тяжело дыша.
Так не заметно наступил вечер, окрасив всё вокруг в тёмные: синий, фиолетовый, бирюзовый и зелёный тона. В великолепном дворце Топкапы зажглись ночные огни. Все дворцовые обитатели занимались обычными повседневными делами. Так и, одетая в парчовое серебристое платье, прекрасная юная Баскадина, понимая, что устраивать бесконечные скандалы-во вред своему семейному счастью, окончательно успокоилась и решила превратить жизнь загадочной соперницы в настоящий ад.
Для этого она вызвала к себе в покои преданных Назенин Калфу с Гюлем-агой, с которыми начала проводить экстренное собрание.
--Немедленно найдите мне ту подлую предательницу, что посмела покуситься на моего Селима! Приведите её ко мне, а я уж решу, как с ней разобраться!-приказала своим преданным рабам Султанша, когда они все собрались на её балконе в лёгком медном мерцании, горящих в золотых канделябрах, свечей и, не обращая внимания на приятную вечернюю прохладу, доходящую до них с Босфора.
--А зачем её искать, Султанша?! Ведь нам итак уже известно о том, что новым увлечением Повелителя является ваша сестра Тангюль Хатун. Возможно, она и сейчас находится в его покоях. Сколько можно Вам и Повелителю ссориться из-за неё!? Её давно пора отправить на дно Босфора!-недоумевала Назенин Калфа, не понимая одного, почему Баскадина до сих пор не отдала приказ об её устранении, при этот черноволосую красавицу молчаливо поддерживал старшим агой.
Санавбер, погружённая в глубокую мрачную задумчивость, посмотрела на султанский балкон, где в гордом одиночестве стоял её горячо любимый муж, смотрящий на ночной сад с набережной, пока его серо-голубой взор, обрамлённый густыми шелковистыми светлыми ресницами ни перевёлся на балкон возлюбленной Санавбер, из-за чего парень виновато вздохнул, хорошо понимая, что от потери доверия друг к другу, причиной чему стали, сводящие пару с ума и доводящие до бешенства, беспощадные всплески ревности его жены. Именно из-за них страдала их безграничная любовь.
--Нет. Я не верю в то, что Тангюль продолжает меня предавать. Она хорошо знает о том, что Селим смысл моей жизни, моя любовь и моё дыхание. Моя сестра никогда не причинит мне невыносимую боль. Скорее всего, это другая Хатун, но вот кто?-с мрачной задумчивостью заключила Санавбер, вернувшись к собеседникам и снова измученно вздохнув.-Да и, в покоях Повелителя сейчас никого нет. Он один.
Гюль-ага с Назенин Калфой, продолжая, оставаться при своём мнении, понимающе переглянулись между собой, и, решив, что они больше сегодня не нужны госпоже, почтительно откланялись и ушли, оставляя её одну, продолжать смотреть на, стоявшего всё в той, же глубокой задумчивости на своём балконе, молодого Султана. Он снова посмотрел на любимую взглядом, в котором искренне упрашивал её о том, чтобы она перестала изводить их обоих бесконечными ревностными подозрениями, а начала снова доверять ему, ведь Селим, хотя и проводит ночи с Тангюль Хатун, но любит лишь только одну свою Санавбер. К фаворитке, же, он, хотя и испытывает огромную нежность с душевностью вместе, но любит, то свою Хасеки. Так будет всегда.
Стоявшая на своём балконе, Санавбер, хотя и видела это по его серо-голубым глазам, но продолжая сомневаться в его верности ей, всё, же, решила бороться за их любовь со всем гаремом, из-за чего тяжело вздохнула и прошла внутрь просторных покоев для того, чтобы готовиться ко сну, даже не подозревая о том, что Назенин Калфа оказалась права, а в главных покоях, действительно находится Тангюль Хатун.
Она лежала на животе, зарывшись в шёлковой простыне и мягком одеяле сиреневого цвета, отдыхая после головокружительной страсти, которой любовники предавались несколько минут тому назад. Девушка даже не смущалась собственной наготы. Вот только её не покидало, терзающее трепетную душу, ощущение того, что Повелитель постепенно теряет к ней интерес, из-за чего ей было невыносимо горько, а из ясных серо-голубых глаз текли слёзы.