Парень и сам прекрасно знал о том, что никях с Назенин ему необходим для обеспечения себе и семье душевного спокойствия, но с другой стороны-он не хотел причинять боль милой Санавбер, которую любил больше жизни, о чём и поспешил ей сказать:
--Санавбер, пойми и ты меня. Я не хочу никого любить, кроме тебя!
Юной девушке, хотя и было до глубины души приятно это слушать, но она даже с огромной нежностью поцеловала его в тёплые мягкие губы. Он на мгновение закрыл глаза, и, трепетно вздохнув, ответил на каждый поцелуй с взаимной нежностью.
--Понимаю твои чувства, Селим. Только я хочу, сказать тебе о том, что доверяю Назенин, как самой себе. Она очень надёжная и даст нам гарантию на то, что к тебе не попадёт никто из наложниц, падких на власть, которым ты совсем не нужен.-продолжала убеждать любимого Султанша в необходимости никяха, из-за чего парень тяжело вздохнул и решил хорошенько подумать, из-за чего юная девушка, видя то, в каком растерянном душевном состоянии находится её муж, решила больше не донимать его расспросами. Вместо этого, парочка села на, обитую парчой, тахту, продолжая обниматься и пылко целоваться.
Так незаметно наступил вечер, и за окном стемнело, а в своих просторных покоях и в лёгком медном мерцании от, горящих в канделябрах, свечей, молодой правитель Османской Империи, одетый в шёлковую полосатую тёмно-бирюзовую пижаму, готовился лечь спать в гордом одиночестве. Он никого из гарема не ждал и, с глубокой задумчивостью стоя перед прямоугольным зеркалом в серебряной раме, лениво потягивал из кубка лимонный шербет. В эту самую минуту, он ощутил приятное прохладное дуновение от, бесшумно открывшейся и закрывшейся двери, чему не придал никакого значения, вернее даже проигнорировал.
--Доброй ночи Вам, мой Султан!-сладким доброжелательным голосом протянула Назенин Калфа, одетая в красное бархатное платье с золотой вышивкой, что заставило парня вздрогнуть от неожиданности и мгновенно обернуться.
--Назенин Калфа, что-то случилось? Я никого сегодня не звал к себе из гарема.-растерянно осведомился он у неё. Она кокетливо ему улыбнулась, и, разочарованно хмыкнув, встречно спросила:
--Разве? А не вы, ли, ещё утром предложили мне стать вашей наложницей? Забыли?
Теперь наступил черёд венценосному юноше загадочно улыбнуться. Поставив кубок на прикроватную тумбочку, он, не говоря ни единого слова, попытался схватить девушку в объятия для того, чтобы впиться ей в губы жарким, полным неистовой страсти, поцелуем, но, в эту самую минуту, услышал оглушительный свист, вызвавший у него замешательство.
Вот только, не успел Селим опомниться, как оказался на полу прикованный за руки и ноги цепями к столбикам и ножкам, лёжа на половину в постели лицом вниз со спущенными штанами, ощущая себя скованно, что заставило его лицо залиться румянцем смущения. Ему было очень стыдно находиться перед девушкой в таком беспомощном состоянии. Зато, что касается самой Назенин, она, довольная проделанной ею, работой, стояла немного в стороне, думая над тем, как ей поступить с ним дальше.
--Так, что вы решили с нашим никяхом?-внезапно спросила черноволосая девушка, пристально смотря на него, что парня ещё больше сковывало, но, чувствуя, что она так от него не отстанет, измученно выдохнул ответ:
--Я ещё думаю над ним.-за что и получил первый удар кожаной плетью по упругим ягодицам, ощутив резкую боль и сильное жжение, что заставило его затаить дыхание.
--Ответ не верный!-услышал он над своим ухом тихий голос, склонившейся к нему, Назенин, из-за чего весь сжался ещё больше и затрепетал. Парень даже судорожно сглотнул, прекрасно понимая, что такого унижения ещё никогда в жизни не испытывал, хотя и частенько в детстве получал от отца трёпку. Он даже плотно закрыл глаза для того, чтобы не видеть весь этот позор, при этом, в нём боролись противоречивые бурные чувства: гнев, унижение, стыд, смущение, скованность, растерянность, не говоря уже о непреодолимом желании, немедленно придушить жестокую красавицу, именно благодаря этому чувству, он, наконец, снова открыл свои глаза, и, сдержано вздохнув, яростно бросил ей, подобно разозлившемуся льву:
--Я, же, сказал, что решу этот вопрос! Думаешь, это так быстро? Сначала надо получить разрешение от главного столичного кадия и муфтия, а уже потом готовить никях! Утром отправлю запрос им на рассмотрение!
Воцарилось длительное мрачное молчание, во время которого, Назенин, не говоря ни единого слова, стеганула парня ещё раз плетью, а, затем пылко поцеловав в щеку, бесшумно ушла, оставив венценосного жениха одного, но оставив распоряжение Аслану-аге, через пару часов освободить Султана от кандалов.