После чего грациозно развернулась и,, почтительно поклонившись, отправилась к выходу из покоев, где и едва ни столкнулась с, вернувшимся к себе, Мустафой Пашой, которого смерила презрительным взглядом, приняв его за предателя, но не сказав ему ни единого слова, вышла, вернее вылетела, как пробка из-под шампанского, продолжая, бушевать праведным гневом, который никак не могла унять. Ей, сейчас было абсолютно всё равно на то, с какой нескрываемой ошеломлённостью на неё смотрят Мустафа Паша с дражайшей супругой. Единственное, что сейчас волновало юную Баш Хасеки-как и когда ей избавиться от ненавистной Дейниз Хатун, пока она ни отобрала её семейное счастье, которое стало, ощутимо хрупким, даже намного уязвимее горного хрусталя.
Вот только Баш Хасеки напрасно нервничала и металась по своим покоям, подобно разъярённой львице, каковой она, на данный момент, являлась, ведь Султан Селим, поняв, что его горячо любимая Санавбер не могла к нему направить наложницу из-за того, что в ней слишком велико чувство собственника, за что он и ценил её, выставил Дейниз Хатун, приказав ей, отныне прислуживать Баш Хасеки, а сам пришёл к возлюбленной в тот самый момент, когда она с диким яростным криком опрокинула стол с яствами, фруктами и шербетом, тяжело дыша и думая над тем, что ещё можно разнести, пока ей на глаза ни попался себе на беду дражайший муж. Девушка решительно схватила с тумбочки золотой подсвечник и с гневными словами:
--Изменник! Бабник похотливый!-замахнулась на мужа, намереваясь, нанести ему удар по светловолосой голове, но Селим, благодаря своей изворотливости, успел вовремя перехватить подсвечник.
--Успокойся, Санавбер! Между мной и Дейниз Хатун не было никакого хальвета! Я отослал её, приказав, с утра прислуживать тебе!-слегка встряхнув жену за изящные плечи лишь для того, чтобы привести её в чувства, отрезвляюще прикрикнул на неё парень, пристально смотря в её бирюзовую бездну и тяжело дыша.
Между супругами воцарилось длительное мрачное молчание, во время которого, Селим заключил юную беременную жену в заботливые объятия и вместе с ней сел на парчовую тахту. Девушка постепенно успокоилась, но продолжая, дрожать всем своим хрупким существом и, ощущая то, с какой искренней нежностью любимый целует её лицо, легонько щекоча гладкую, как атлас, светлую кожу шелковистой, едва заметной щетиной, что вызывало в Султанше приятный трепет.
--Я просто не хочу тебя ни с кем делить, Селим!-чуть слышно и измождённо выдохнула она. Молодой Султан ничего не ответил ей из-за того, что уже осторожно завладел её сладкими алыми, как ягоды спелой земляники, губами, с огромной заботой и нежностью целуя любимую, что помогло девушке, постепенно забыться и успокоиться.
А в это самое время, глубоко разочарованная решением Повелителя о том, что ей предстоит прислуживать Баш Хасеки, Дейниз Хатун лежала в, заполненной тёплой водой, медной чаше ванны в хамаме и, затерявшись в густых клубах пара. Изумрудные глаза её, обрамлённые густыми шелковистыми чёрными ресницами, плотно закрыты, а соблазнительные розовые, ещё никем не целованные, пухлые губки надулись.
Этим и воспользовалась, мягко и крайне бесшумно подошедшая к, погружённой в мрачную задумчивость, Хатун, Назенин Султан, одетая в шикарное парчовое платье свекольного цвета, и, не говоря ни единого слова, грубо схватила её за шелковистые иссиня-чёрные волосы и принялась топить в ванной, не позволяя Хатун, опомниться.
--Вздумала перейти мне дорогу, Хатун? Жить тебе надоело?-услышала девушка угрожающие слова Назенин Султан, когда тёплая вода сомкнулась над её головой. Она уже начала захлёбываться, из-за чего девушка очень сильно испугалась.
Вот только Султанша не хотела убивать ненавистную ей Хатун. Её целью было, хорошенько напугать негодницу и отбить всё желание стремиться в султанские фаворитки, из-за чего она, добившись своего, ослабила хватку, давай Хатун, опомниться, что та и сделала, не в силах поверить в то, что осталась жива.
--Я вам ничего не сделала, госпожа! Между мной и повелителем ничего не было! Он не захотел меня, предпочтя, выставить вон!-нервно выпалила юная девушка, чувствуя, как её начинают душить предательские слёзы, которые не смогла сдержать и горько расплакалась.
Только это никак не тронуло Хасеки Назенин. Она продолжала стоять, сложа руки на соблазнительной пышной груди, и издевательски посмеиваться над неудачницей, чувствуя себя победительницей.
--А справедливость, оказывается, существует!-ядовито поддела, растерявшуюся окончательно, Дейниз Хатун, уже переставшую горько плакать, но затаившую злость на, уходящую, обидчицу, решив в самое ближайшее время, ей жестоко отомстить за себя, но для этого ей необходимо заручиться поддержкой самой могущественной Султанши во дворце, каковой, на её взгляд является Баш Хасеки Санавбер. Дейниз решила стать для неё самой преданной и покорной служанкой и, одновременно всеми силами стараться завоевать любовь Султана Селима.