Их браку пришёл конец, по крайней мере. Султанше хотелось на это надеяться, но она не учла одного, что её, правящий огромной Османской Империей, брат Селим никогда не даст согласия на развод. Именно, по этой причине, Мустафа воспринял гневные крики жены о разводе спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его симпатичном мужественном лице. Он выглядел непробиваемым, как самая крепкая скала, что ещё больше злило Разие. Она даже накинулась на мужа с кулаками и гневными высказываниями. Это привело к тому, что вызвало между ними всплеск безудержной головокружительной страсти, в которой супруги были ненасытны.
Так незаметно наступило морозное зимнее утро. Светило солнце, ласковые золотые лучи которого дерзко проникали во все просторные помещения великолепного, но ещё сонного дворца, хотя его прислуга уже, постепенно оправившись после вчерашней жестокой чистки и справедливой расправы над предателями, занимались своими обычными повседневными делами.
Что нельзя было сказать о правящей семье. Они ещё крепко спали в удобных постелях, скрытые в плотных вуалях газового и парчового балдахина в своих просторных покоях. Так и их глава, Повелитель трёх континентов Султан Селим, прижавшись к заботливой, всегда понимающей его, юной возлюбленной жене. Она, хотя уже больше не спала, но продолжала очень нежно обнимать избранника, пока снова ни забылась сном.
Вот только поспать долго ей ни пришлось, ведь, в эту самую минуту, понимая, что пора уже пробуждаться, из цепких лап Морфея вырвался Селим. Он нехотя открыл голубые глаза, и, ласково смотря на возлюбленную, инстинктивно плавно и медленно дотянулся до её, манящих к головокружительным наслаждениям, алых губ.
Девушка с трепетным тихим вздохом:
--Доброе утро, любовь моя!-воссоединилась с ним в долгом пламенном поцелуе, которому, казалось, не будет и конца, но всё-таки он наступил. Вернее. Его, нехотя прервал сам Селим, но лишь для того, чтобы, добровольно утопая в её ласковой бирюзе бездонных, как бескрайний океан, обрамлённых густыми шелковистыми ресницами, глаз, самозабвенно гладя по бархатистым, залитым румянцем лёгкого смущения, щекам.
--И тебе, душа моя!-тихо выдохнул в ответ молодой Султан, плавно овладевая сладкими, как ягоды спелой клубники, алыми губами прекрасной юной возлюбленной для того, чтобы не о чём, кроме них двоих не думать.
Санавбер понимала его, и. удобно устроившись на мужественной мускулистой груди избранника, в которой умиротворённо билось, истерзанное бесконечными душевными страданиями, пламенное сердце, легонько пощекотала тоненькими пальчиками, из-за чего Селим. Внутренне весь затрепетал от, переполнявших его всего, бурных чувств. Он даже смутился и судорожно вздохнул, что ни укрылось от музыкального слуха Баш Хасеки.
--Как ты себя чувствуешь?-заботливо спросила у возлюбленного юная Султанша, обеспокоенная его душевным состоянием, надломленным терзаниями, вызванными вчерашними казнью и похоронами Луноликой сестры.
Селим понял чувства и заботу о нём, проявляемые, возлюбленной, и, печально вздохнув, ответил, как бы, давая ей понять о том. Что он не хочет больше возвращаться к данной теме:
--Со мной всё в порядке, Санавбер! Тебе не о чем беспокоиться.
Девушка поняла мужа, и, не говоря больше ни единого слова, снова прильнула к его мягким тёплым губам, тем-самым заглаживая перед ним вину за, невольно потревоженные душевную и сердечную раны, которые ещё продолжали болеть и кровоточить. Ей это успешно удалось. Селим постепенно снова забылся в их головокружительной любви и беспощадной страсти.
99 глава
Топкапы.
Раннее утро.
Позднее, когда уже полностью одетые, венценосные супруги Селим с Санавбер сидели на, разбросанных по дорогому ковру. Мягких подушках и завтракали за круглым столом, не обращая внимания на тихое потрескивание дров в мраморном камине. Распространяющих по просторным покоям приятное тепло, тем-самым делая их уютнее, в них ворвалась разъярённая Разие Султан, что заставило супругов потрясённо переглянуться между собой.
--Да, как ты смеешь врываться в мои покои без разрешения, Разие?! Немедленно уходи!-напоминая сестре о правилах поведения, отрезвляюще прикрикнул на неё Селим, мысленно благодаря жену за, выбранную ею, правильную позицию не вмешательства в выяснении. Весьма бурных, семейных отношений.
Разие сдержано вздохнула, но продолжая, твёрдо стоять на своём решении, воинственно произнесла:
--Я уйду, брат, но сначала получу от тебя позволение на мой развод с Мустафой! Я не желаю жить с человеком, который по твоему приказу казнил всех преданных нашей старшей сестре, людей!